На злодеев глаз наметан

– Весь тот день я провел в суде, а около четырех часов отправился в свою контору. Я пришел туда около половины пятого. Поскольку в тот день я довольно легко пообедал и не знал, когда вернусь домой, то послал мальчика-посыльного за половиной жареной курицы. Мальчик подтвердит время. Я наскоро поел в том самом кабинете, где мы с вами беседовали. Видите ли, в тот день должно было пройти совещание по очередному делу, и я в любой момент ожидал прихода представителей заинтересованных сторон. Они при шли около четверти шестого. Мы совещались до начала седьмого. Имена людей, с которыми я беседовал, я вам запишу. Из конторы я вышел в половине седьмого, не раньше, и нанял кеб, что может подтвердить мой клерк. Домой я вернулся в начале восьмого. Это могут подтвердить моя жена и слуги! В тот вечер движение на улицах было затруднено. На Хай-Холборн перевернулась тележка. Весь груз рассыпался, и заторы образовались не только там, но и на соседних улицах. Мне сказали, что лошадь, несчастное создание, издохла на бегу. Надеюсь, вы сумеете проверить мои слова, так как на месте происшествия работали ваши коллеги. Дома уже накрыли к ужину, я быстро умылся, переоделся и поужинал с женой и Флорой. Потом я пошел в свой кабинет и продолжил работать с бумагами, которые захватил с собой из конторы. Было часов девять или около того. Моя жена, Флора и слуги поручатся за то, что я был дома. Харрис, лакей, чуть позже принес мне кофе – это было около десяти. Я передал через него, чтобы меня не ждали, ложились спать. Но к тому времени, если я правильно вас понял, мой кузен уже несколько часов был мертв.

– Да, вероятно. – Я достал записную книжку и записал его слова. – А теперь, если позволите, я хотел бы побеседовать с дамами, в особенности с мисс Флорой.

Он встал и потянулся к шнурку звонка, но неожиданно передумал.

– Позову их сам, – сказал он.

Я подумал: он хочет убедиться, что они запомнили все, что он им внушил, до того, как я их увижу.

Я ожидал, что он вернется вместе с женой и племянницей, но, когда открылась дверь, послышался шорох юбок и в комнату вошли две дамы. Первой шла старшая. Миссис Тапли оказалась величественной дамой в платье из черной тафты, расшитом черным бисером, и в черном кружевном чепце на голове. Когда я встал, она посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее не дрогнул ни один мускул. Она напомнила мне греческую статую.

Следом за ней шла молодая девушка, также в черном, однако без всяких украшений. Она низко опустила голову. На шее у нее я заметил простую золотую цепочку и крестик.

Две дамы сели бок о бок на позолоченной скамье в стиле прошлого века. Старшая дама скрестила на груди руки в кружевных перчатках, а Флора просто сложила на коленях. Руки у нее были маленькими и еще по-детски пухлыми, хотя ростом она не уступала тетке. Наверное, она пошла в мать, ведь Томас Тапли был невысоким.

Я вежливо поклонился, и тут дверь за дамами тихо закрылась. Я не знал, кто стоит за ней – сам Джонатан Тапли или дворецкий Харрис.

– Извините, что нарушил ваш вечер, – начал я разговор.

Ни одна из женщин не заговорила первой. Поскольку сесть мне не предложили, я опустился в кресло самовольно.

Голос у Марии Тапли оказался таким же бесстрастным, как и ее лицо.

– Инспектор, наверное, тут ничего не поделаешь.

Она с таким же успехом могла бы сказать: «Наверное, по-другому вы не умеете», потому что именно это она имела в виду.

Я повернулся к ее племяннице. Она сидела, низко опустив голову, предоставив мне возможность любоваться ее блестящими темно-русыми волосами, расчесанными на прямой пробор, а на затылке они были собраны в небольшой пучок. Пучок был повязан черной лентой, концы которой свисали на шею. У меня невольно возникли не слишком приятные ассоциации. Одна из жен Генриха Восьмого, Анна Болейн, насколько я помню, положив голову на плаху, сказала палачу, что у нее очень тонкая шея.

– Мисс Тапли, примите мои соболезнования по случаю столь печального события. Ваш отец некоторое время жил рядом с нами – со мной и моей женой.

В ответ на мои слова миссис Тапли прищурилась, а Флора удивленно вскинула на меня глаза.

– Правда, не могу сказать, что хорошо знал его, – признался я. – Мы с ним лишь несколько раз встречались на улице. Кажется, моя жена время от времени беседовала с ним.

Флора Тапли нерешительно улыбнулась. У нее был округлый подбородок и широко расставленные карие глаза под прямыми черными бровями. Я подумал, что, когда она станет старше, ее будут называть красавицей. Сейчас же она показалась мне по-детски хорошенькой. Будь я художником, мне бы захотелось написать ее портрет.

– Спасибо за сочувствие, инспектор Росс, – сказала она.