Набат

— Это интересный вопрос, — живо отреагировал Гриша Лаптев. — Какую-то работу я провел, и оказалось, что не так страшен черт, как его малюют. Это вроде рекламного плаката к зашифрованному тексту. Что вы, например, думаете о конях Апокалипсиса?

— Я полагал, это символы действия. Судного, что ли.

— Почти так. Следует только ввести функцию соответствия множеств, и получим искомое: четыре коня — четыре времени года. Каждый всадник несет в руке символ своего периода.

— Стой-стой-стой! — постепенно вникал в его рассуждения Судских. — А семь печатей? На четыре коня выпало четыре печати, а еще куда три делись? Симметрии не вижу.

— Вот, Игорь Петрович, первое заблуждение живущих в Эвклидовой геометрии: все должно быть симметрично, а дважды два — четыре. Да ведь нам эта действительно святая книга дает выход в четырехмерное пространство! Симметрия еще не разум. Давайте вернемся к началу «Откровений». Помните? Господь послал через ангела своего Иоанну послание на остров Патмос семи церквям. Семь печатей — семь религий. Посчитаем?

— Иудаизм, буддизм, христианство, ислам. Все.

— Вот то-то и оно! — счастливо рассмеялся Георгий. — Четыре есть, а трех мы не ведаем.

— Да, но синтоизм, ламаизм, *— начал Судских, но Гриша тут же прервал его:

— Двадцать четыре старца у престола Сущего есть ответвления от четырех религий, кои считаются каноническими и не отрицают сути главных религий. Но вот ангел снял пятую печать. Что мы находим тут? Убиенные взмолились к Господу: «Что ж ты не судишь живущих за нас?» А он им в ответ: потерпите малое время, работа идет. Снята шестая печать: землетрясения, ужасы, смятение в человеках. Седьмая снята: замолкло все на земле как бы на полчаса. Я так полагаю: седьмая печать — возникновение новой, возможно, седьмой религии. Возможно, двух предыдущих мы просто в счет не берем, возможно, они должны появиться. Тут просчитывать надо, я пока в начале пути. Дальнейший текст Апокалипсиса намекает на это, но хронологический и событийный — истинный — зашифрован в тексте. Надо ввести код.

— Так вводи!

— Эх, Игорь Петрович! Знал бы прикуп — не работал! — опять счастливо рассмеялся Гриша. — Кто-то мне первоисточник обещал…

— С завтрашнего дня поступает в твое полное распоряжение, а пока держи вот, — протянул он Лаптеву папки Трифа.

— Ого! — раз за разом повторял Григорий, пока разглядывал папки. — Бесценный подарок, Игорь Петрович! Кофе в постель и самая коммерческая ресторация!

— Примерно это я обещал от твоего имени Бехтеренко. Это его заслуга. Давай твори дальше.

По пути к себе Судских заглянул в кабинет Бехтеренко. Его там не оказалось. Оно и понятно. Попросил разыскать. Доложили: Бехтеренко выехал на квартиру Мотвийчук, подследственного увезли туда же. Судских связался с Бехтеренко. Трубку взял Синцов.

— Здравствуйте, Петр Иванович. Не ожидал я услышать голос прокурора.

— А чему удивляться, Игорь Петрович? Ваш зам развил бурную деятельность. Убийцу вычислил.

— И кто это? — задержал дыхание Судских.

— Господин Басягин, бывший важняк.

— А мотивы убийства?

— Пока утверждает, в приступе ревности.

— Дайте ему трубочку…

— Слушаю, Игорь Петрович.

— Это я тебя слушаю, Святослав Павлович.

— Вкратце так: по отпечаткам пальцев установили причастность Басягина, привезли подозреваемого на место преступления, попетлял, но сознался. Ревность, говорит. Тогда привезли сына Мотвийчук на очную ставку. Вот и все.

— Понял. Спасибо, — похвалил он Бехтеренко за исчерпывающую информацию и краткость, хотя знал, сколько усилий надо на все согласования для задержания Басягина.

— Что с сынком делать? — напомнил о себе Бехтеренко.

— Согласуй с Синцовым, каково решение прокуратуры. Я так полагаю, надо освобождать из-под стражи. Изъятое у него вернуть. Кроме копий. Он не станет утверждать, что это его собственность. Выемку в «Империале» сделали?

— Сделали. Туда выезжал наш юрист Карасин. Послушайте, Игорь Петрович, надо бы наблюдение за сынком установить. Как думаете?

— Точно так. А не подключить ли для этого Портнова?

— Годится. Я свяжусь с ним…

«Момота бы теперь сюда, — подумал Судских, попрощавшись с Бехтеренко. — Вот бы кто первую скрипочку сыграл…»

— Кто у нас выяснял о Момотс? — спросил он по интеркому у дежурного оперативника.

— Майор Бурмистров, Игорь Петрович. Он на задании. Найти?

— Попробуйте, — согласился Судских.

Бурмистров откликнулся минут через пять.

— Где ты, Ваня? — Бурмистров пришел в УСИ вместе с Лаптевым.

— А я только что разобрался с трейлером, который вам дорожку переехал. Возвращаюсь пред ясны очи.

— Хорошо разобрался?

— Хреновато. Гаишник утверждает, что водитель трейлера был пьян, дорожка скользкая, а к вам претензий нет.

— А «пятерка»? Она куда делась?

— Ни звука. Но я тут покалякал с тем хлопцем, который вас на эстакаде доставал, так он намекнул: если бы к вам под крылышко, он бы кое-что поведал.

— А ты что?

— Я же заядлый преферансист, Игорь Петрович. Поторговались.

— Без меня?

— Как можно, Игорь Петрович! — возмутился Бурмистров. — Кто раз продаст, потом бесплатно сдает. Он обещал подумать, и я тоже.

— Ладно. А как там Г еоргий Момот?