Набат

По болоту важно ходили аисты, не обращая внимания на монтажников. Ребята столпились около приземистой кривой березки, следили, как Богдан шел вдоль линии. Федор было бросился следом за ним, но Богдан махнул рукой: «Стой!»

— Может, пойдем поспим еще? — Яков сладко зевнул и судорожно повел плечами.

— Хватит молоть языком, — оборвал его Третьяк, и вновь тишина.

Из-за куста лозы выскочил Богдан и издали закричал: «Двое — за бусаками, остальные — за мной!»

За бусаками побежали Яков и Николай. Богдан, вспотевший, в одной майке (рубашку где-то бросил по дороге), закурил, жадно затягиваясь дымом.

— Надо столбы ставить в ямы. Еще один такой дождь — и нашей работе конец…

Время было завтракать, но никто об этом не заговорил. Приказы Богдана молниеносно выполнялись. Ребята теперь забыли все обиды, нелюбовь к бригадиру. Перед ними встало что-то более важное.

Федор разделся до трусов и с лопатой, босиком, полез в яму.

— Обуй сапоги, — сказал ему Третьяк.

— Не холодно.

Как только ступил Федор на дно ямы, ноги сразу затянуло в жижу по щиколотки. Теплая вода через несколько минут показалась холодной. Федор набрал полную лопату песка наполовину с травой и швырнул как можно дальше. Согнулся Федор в яме, может, раз сто, только горка песка наверху была маленькая. И под ногами грязи меньше не стало.

Подошел Богдан, посмотрел в яму.

— Как у тебя?

Федор не ответил, с трудом вырвал из вязкой грязи лопату. Почувствовал, что устал.

— Так ничего не сделаешь, — сказал Богдан. — Лозой крепи стенки. И поживее.

Сзади Федора вдруг что-то звучно плюхнулось. Со стенки ямы вырвалась огромная глыба земли, а потом хлынула вода вперемешку с грязью. Федор едва успел выскочить наверх.

— Завтракать! — остановил работу Богдан.

Вернулись ребята на линию, захватив у хозяев ведра. Однако не использовали их.

— Может, попробуем установить столбы в ямы как есть? — предложил Иван Третьяк. — Мылец все равно потянет столб в глубину. Попробуем?..

Богдан поднялся с кочки, взял шест. Все внимательно следили за ним. Он подошел к яме и опустил в нее шест.

— Попробуем, дно твердое. — Богдан обвел глазами бригаду, будто оценивая каждого. — Другого варианта у нас нет. Начнем…

Первый столб опустили в яму удачно. Быстренько набросали земли вокруг, утрамбовали. Федор осторожно нажал на столб — тот немного наклонился, но устоял. Федор от радости хотел залезть на него, но удержал Богдан. И Федору стало неудобно от того, что повел себя как мальчишка.

Монтажники почти не разговаривали, работали рьяно. Не выдержал Яков: «Зачем такая скорость? Или не успеем?» Остальные будто не слышали этих слов.

— Раз-два! — командовал Богдан. — Взяли, понесли!

Пройдет время, и ребята будут вспоминать, как под дождями столб за столбом росла линия. Трудное и плохое не останется в памяти. Память сохранит в своих тайниках великую силу товарищества.

Город был километрах в двадцати, не более. Он тянул ребят к себе, будто магнит. Уже не раз говорили, что надо всем поехать туда на выходной, отдохнуть по-человечески. Вчера Яков отутюжил свои голубые штаны. В бане вся бригада с криком и шутками навела марафет. От пара и чистой воды Богдан помолодел, а когда Макарчук побрил его, то на вид ему стало лет двадцать пять.

Но никто не подумал, что может пойти дождь, который изменит все планы. Наконец небо очистилось от туч, и капельки воды заискрились под солнечными лучами на траве, кустах, листьях деревьев. Богдан скомандовал выходить на работу.

— Значит, Яков, поедем в город? — В глазах Ивана Третьяка прыгали веселые чертики.

— Как хочешь. — У Якова, наверное, нет настроения говорить. Да что там, представлял себя на улицах города, в кинотеатре, а вместо этого опять болото, ямы и тяжелые мокрые столбы.

— Ослабел цыпленок, — захохотал Богдан. — Перекур!

Сели ребята на сухом месте и стали вспоминать разные прибаутки, анекдоты.

— Помню, как вели мы линию с Кардашем в тайге. Это была работа. Вот такие сосны росли! — Богдан широко раскинул руки, показывая, какие толстые были деревья. — Мы делали под линию просеку…

— С каким Кардашем? — спросил Федор.

— С начальником управления, — нехотя ответил Богдан. — В то лето стояла жара, будто на юге: в тени двадцать пять градусов. Однажды утром просыпаемся, а со всех сторон дым и огонь. Вот тебе и электролиния. Тут как бы богу душу не отдать. Если бы бросились в панику — конец. Кардаш молодец, сообразил, что делать. Мы жили от реки метрах в трехстах. А река широкая. Значит, оттуда не мог огонь идти. Кардаш и повел нас к реке. Хорошо, что были у нас бензопилы «Дружба». Раз — и дерево набок, раз — и дерево набок. В момент сделали просеку. Вышли к реке живые и здоровые… А потом и огонь остановили…

— Что было потом? — спросил Яков.

— Построили ЛЭП в тридцать пять киловольт. Ко-о-о-нец-ц пере-ку-ру! — пропел Богдан. — Отдохнем, цыплята, на пенсии.

К обеду бригада дошла до середины болота. Изменили его пейзаж столбы. Без проводов они были похожи на обожженные деревья. На один столб сел аист, заклекотал как-то гневно, захлопал крыльями.