Набат 2

— Речь идет о пяти конкретных книгах, якобы побывавших в коллекции книг Ивана Грозного. Когда-то они были в моих руках… — задумчиво прервал свой рассказ Судских и, спохватившись, продолжил без лирических отступлений: — Книги представляют уникальную ценность. В них ответы на все вопросы будущего, вроде штабных карт противника. Кто хозяин карт, тот спокоен.

— Любите вы, Игорь Петрович, мифические штучки, — Недовольно молвил президент. — Какая чепуха! В каких книгах написано, как из ярма международных кредитов вырваться, как авгиево дерьмо от прежних управителей российских вывезти? Покажите мне!

— Зачем шуметь? — остановил всплеск негодования Судских. — Давайте сначала найдем книги, а потом будем решать, нужны они людям или нет. Церкви они понадобились не ради каприза. Падение морали в обществе очень ее беспокоит. И не скудость церковных кружек тому причиной, не падение авторитета — разрушаются моральные устои, разрушается государство. Хорошо хоть божьи слуги первыми забили набат Как ни далеки они от современных излишеств, а первоочередные задачи власти осознают верно.

— Берите да ищите, — остыл президент. И вовсе обретя разумный тон, спросил: — Помощь нужна?

— Нужна, — подтвердил Судских. — Требуется ваш указ, чтобы УСИ обладало приоритетным правом поиска книг, имело доступ всюду, а другие службы и органы хотя бы не мешали нам в этом. Дело того стоит.

— Делайте, — поднял на него глаза президент, будто он уговаривал Судских спешно заниматься поиском и наконец уговорил. — Долго ли продлится поиск?

«Быстро соображает!» — похвалил про себя Судских. Когда-то президента любили выказать эдаким сапогом противники, начисто забывая, что сапог бывает мягким, но о-чч-ень сильно бьет по чужой заднице, надетый на сильную ногу. Да и в сапогах легче топать по грязи последних лет.

— Месяца за три думаем уложиться. Кое-какие наметки есть, — уверил его Судских.

— Так уж и за три? — не поверил президент. — Столько лет искали и следов не нашли, а бравый генерал Судских берется посрамить научный поиск, детективный и все разведки мира.

— А я не стану искать, где светло, а где лежат в темном месте, — подчеркнул Судских. — Люди у меня опытные.

— В добрый путь, — кивнул президент.

Как раз последнее он понимал хорошо. У него среди последних правителей России было главное — команда сподвижников, не один год проверенных единым строем. Вроде бы у каждого претендента на власть была команда единомышленников. Была у Ленина, но шайка авантюристов, была у Сталина, но опричнина, остальных и в вожди записывать стыдно — временщики. Вожди нужны дикарям. А нынешний к походу готовился тщательно, гороховый концентрат в рацион не брал, маршальских жезлов не сулил и обозом не обременял движение. От теоретиков и практиков, проще говоря, от алхимиков, предлагающих свой способ получения золота из ничего, он не отмахивался, а предлагал получить такой самородок в каждом отдельно взятом мешке, который и вручал соискателю. По мешку получили Абалкин, Явлинский, Гайдар целых два. Мешок на двоих получили Зюганов с Николаем Рыжковым, но без  дна. Слова президента: «Хватит опытов с Россией» — стали крылатыми. Желающих работать оказалось много больше, чем объясняющих, как надо работать. Призадумались и думские. Выяснилось, что красивых глаз ни у кого не оказалось. Напрашивался жуткий для них вывод. Хуже не бывает…

Из Кремля Судских покатил к себе в Ясенево. Дежурство кончилось, а работа — работой. За ночь он принял несколько важных сообщений, сделал необходимые распоряжения, поломав голову над ними, но подчиненные видели перед собой подтянутого, щеголеватого генерала, несколько ироничного, готового взбодрить шуткой, шуткой и наказать.

Управление Судских работало по раз заведенному порядку, авралы его не колотили, ритм не сбивался. Многие считали шефа УСИ любимчиком всех президентов, какие приходили к рулю страны, Воливач благоволил к нему неизменно, и все же успех Судских крылся в другом — в его научной лаборатории, которую возглавлял Григорий Лаптев. Сторонник пифагорейцев, он подвергал любое задание математическому анализу и вообще жил под лозунгом: где появляется математика, там начинается наука. Поэтому любое задание для УСИ не начиналось с нуля, оно предвосхищалось на компьютерах лаптевской лаборатории.