Набат 2

Лаз был отделан на века. Стены облицованы кирпичом, пол и потолок бетонные. По всей длине лаза ни единой души. Луч фонарика упирался в стену метрах в десяти от входа.

Здесь лаз поворачивал влево под прямым углом. Осторожно высветили его продолжение. Еще метров тридцать лаза, и опять ни звука, никого.

— Миша, передай наверх, пусть обследуют участок в этом направлении.

— Обследовали, — сразу ответил Зверев. — Точно в конце хода наверху стоит трансформаторная будка за границей участка.

— Живо туда! — резко скомандовал Судских.

Пустым коридором двинулись вперед.

Через шестьдесят метров уперлись в тупик. Ни единой щелочки, глухая бетонная стена, поверху бетонная плита.

А пользовались недавно, — указал Зверев на ниточку бетонной пыли вдоль стены.

— Как же она открывалась? — размышлял Судских.

— Пожалуй, надо вспомнить полный цикл открывания заслонок хода. Скорее всего спускались в лаз, быстро проходили все расстояние, наверху плита закрывалась и открывалась здесь.

— Пробуй, — велел Судских.

Михаил побежал назад, а у Судских появилось время обдумать, почему провалилась тщательно спланированная операция. О ней знали он и Бехтеренко. Даже Воливач, даже президент деталей не знали. По телефону разговоры не велись… Кто же тогда вызнал?

Разматывая цепочку, он отметил единственный прокол: вчера поклялся жене, что завтра Севка будет дома в целости и сохранности. Открытие неприятно поразило его.

Прибежал Зверев, и через несколько секунд плита над головой стала съезжать в сторону. Отпрянули с автоматами на изготовку.

— Свои! — крикнули сверху. Два настороженных лица, два автоматных рыльца.

Им спустили лесенку. Внутри трансформаторной будки ничего не оказалось. Пустое пространство периметром три на три метра.

— Открыто было, — виновато доложили бойцы в будке.

— А раньше заперто на ключ, — пробормотал Зверев.

— А взгляните, товарищ генерал, — пригласил боец. — За дверью будки сразу начинается асфальтированная дорожка, на ней стояла машина. Место закрытое, со всех сторон неприметное. А уехала машина рано утром.

— Как узнали? — сам на себя злился Судских. Его облапошили.

— Часов с семи утра дождик пошел, к десяти кончился. Следы шин размыты…

Хотел похвалить, но только сжал зубы: они молодцы, а он, мудрый их начальник, лопух.

Кто же подвел?

Судских дал команду отъезжать. В джипе связался с Бехтеренко по мобильной рации, запросил сводку.

— Обслуга, охрана на всех точках, кое-где строительные рабочие. Оружия нет, боеприпасов нет. Рабочих взяли всех, все с паспортами, некоторые украинцы, молдаване. А у вас? — осведомился Бехтеренко.

— А у нас свет погас, — ответил Судских. — Тщательно проверь пришлых. Оперативку помнишь?

— Сделаем, Игорь Петрович, — ответил Бехтеренко. Намек шефа понятен: с месяц назад установлено просачивание в Россию боевиков-беспределыциков с Украины. При осмотре у многих обнаружены выколотые под мышками малюсенькие трезубцы.

«Стекла повыбивали в особняках — это еще что, — уныло подводил итоги Судских. — А массовые задержания без предъявления вины — это да…»

— Есть, Игорь Петрович, — снова включился Бехтеренко. — У всех отметины. Мускулистые, кстати, хлопцы. Пробовали бузить, успокоили.

«Хоть что-то», — отметил Судских.

— Понятно, Святослав Павлович. Действуй по плану. — И дал команду двигаться в обратном порядке.

Когда съезжались, было тихо, дачные места пусты. На выезде Судских насчитал восемь джипов, три микроавтобуса. Вертолет в небе… Красиво практиковались! Душил стыд.

— Игорь Петрович! — включилась рация.

— Здесь Судских.

— Поздравляем с классическими учениями.

— Кто это?

— Мышка из норки. Следующая тренировка обойдется вам раза в три дороже. Не пора ли за стол переговоров?

Он не успел сказать еще что-то, связь прервалась. Горела щека от трубки. Знатна оплеуха. Канал связи известен, план операции известен, расходов уйма, результатов ноль.

Более жгучего стыда Судских не ощущал за всю свою жизнь. Его макнули в дерьмо по самую макушку. Любимца Всевышнего. Его, судного посланника… Только теперь он вник в суть, сколь же глубоко проросли метастазы порока в структуру органов, а значит, во все сферы жизнедеятельности государства.

«Это же безнадежный раковый больной! Це эр четвертой степени!» — ужаснулся Судских.

Впервые он испугался, что возложил на себя непосильную ношу. И ни сбросить теперь, ни донести.

Оперативное совещание совместно с командирами оперативных и штурмовых групп мало радовало. Успехов практически никаких. Задержанных с трезубчиками пришлось отпустить — мало ли кому взбредет в голову украшаться наколками. Не пойман — не вор.

Осталось доложить президенту о печальном исходе операции.

Предстояло получить первую взбучку. Вообще первую.

— Игорь Петрович, — услышал он вполне миролюбивый голос в ответ. — Подготовьте записку, почему именно провалилась операция. Сделайте разумные выводы. Каяться не надо, не пойму.

Поразмыслив наедине, Судских сделал единственный вывод: УСИ столкнулось с грозным и опытным противником. Для него они — картонные солдатики. Даже не оловянные.