Набат 2

— Не ожидал. В самом деле, язык чисел — точен… — Вот что может случиться, если пренебрегать законами математики, — назидательно сказал Тамура. — Давая нам в руки Библию, левиты дали нам изуродованную лоцию. а «А не потому ли так взволновался владыка — вспомнил Судских. — У него наверняка есть свои расчетчики, сейчас Церковь вооружается не только свечками и церковным вином, не только выпускает требники и молитвенники — закупают компьютеры, и самые точные. Не предрекли ли ему кончину Церкви, согласно математическим расчетам? И настоятельная просьба разыскать книги Ивана Грозного неспроста…»

Тамура заговорил, и Судских оставил размышления.

— Давайте, согласно учению Пифагора о числах, разложим любую строчку из Библии.

Он достал карманную Библию и передал се Лаптеву.

— Выбирайте сами. Хотите из Апокалипсиса? Возьмем, например, знаменитую фразу из тринадцатой главы: «…Здесь мудрость: число 666…» — и так далее.

— Один момент, — сказал Лаптев и занялся текстом. С одной стороны, его веселило занятие, с другой — нравилось. Тамура нашел неадекватный подход к Библии, сам он уже занимался этим по своим расчетам. Теперь Библия открывалась ему в ином свете. — Готово, — ответил он, указывая на монитор.

— Прекрасно, — убедился Тамура. — Теперь пересчитайте числовой текст без учета числа ангела 144.

Григорий хмыкнул и занялся пересчетом. Пока он возился, Судских спросил у Тамуры:

— У вас английский текст. А если Библия на русском языке?

— Одинаково, — заверил Тамура. — Я проделывал подобные операции с любым текстом, даже на японском и китайском. Результат один. Мы ведь обрабатываем эмоции точным методом. Математика выводит всех и вся на чистую воду.

— Читайте, — пригласил Лаптев. — Ну и дела…

Судских и Тамура вперились в экран.

«Иисус помощник. Где будет он, уже легче найти приют, так там можно расслабиться; помни эту заповедь Соломонова круга».

— Вот какую лоцию получили в наследство христиане благодаря ненависти к ариям киевского князя Владимира. Теперь вы сами можете прочесть зашифрованный текст наставлений для тех, кто желает завладеть Россией. Указаны и сроки.

— Дурят нашего брата, — прокомментировал по-русски Лаптев. — И дурить еще будут долго.

— Не бойся, Гриша, — ответил Судских. — Нас без хрена не возьмешь, а такого количества хрена, чтобы съесть нас, на всей планете не найдешь. — И обратился к Тамуре: — Интересно мне, а как Япония избежала тесных объятий христианства? Ведь миссионеры проникали в глубь Японии, а результат их деятельности оказался невысоким?

— О, — разулыбался Тамура, — это действительно интересно. Я сегодня же расскажу вам об этом.

— Господин Тамура, а в японском переводе вам попадалась эта книжка? — спросил Судских, протягивая брошюру. — «Япония — щит арианства».

Тамура повертел ее в руках, чему-то улыбаясь. Судских ждал.

— Господин Судских, перед вами автор этой книжицы. Я написал ее лет двадцать назад, когда увлекся арийской культурой…

3 — 15

Токугава Иэмицу явно выражал неудовольствие по поводу сообщения из Нагасаки: простолюдины в Симабаре избили и выгнали сборщиков податей. Такого еще не случалось с тех пор, как глава рода великий Иэясу Токугава повелел перенести столицу в Эдо. И вообще со времен его блистательной победы при Сэкигахаре, когда Иэясу железной рукой обуздал своенравных князей-дайме и покончил тем вековые распри, не случалось такого в провинциях Японии. И не так уж тяжко живут в Симабаре, рисовый налог там не отягощает. Или опять взбунтовался негодяй Маэда?

— Скажи мне, — обратился сегун к гонцу, самураю из рода сэндайского князя Датэ Масамунэ, — кто первым создал беспорядки?

— Староста рыбацкой общины в Аони, — быстро ответил гонец и, опершись костяшками пальцев о циновку, стукнул бритым лбом о порожек пред грозным сегуном.

Ему правитель мог доверять: князь Датэ свою преданность доказал роду Токугава, в решительный час он оказался рядом.

— Чем была недовольна община?

— Э, — набирался духа гонец. — Они хотели всей общиной перейти в иную веру. Построить пагоду в честь бога Киристо и не работать в субботу. Сборщик податей, господин Нория Си-мадзу, запретил им отдыхать в шестой день недели — община не рассчиталась за подушные и водные льготы — и вызвал надсмотрщиков, тогда община взбунтовалась.

— Как это — отдыхать в субботу? — закипал гневом сегун. — Чем они лучше других крестьян?

— Староста общйны заявил господину сборщику налогов в провинции, что это великий грех…

Иэмицу вскочил и, не в силах подавить в себе великий гнев, почти забегал по залу приемов.

— Что я слышу? Жалкий староста смеет выбирать праздники! Казнить на месте с сыновьями! Общину поголовно бить бамбуковыми палками, по сто ударов каждому; кто осмелится роптать, забить на месте, имущество общины описать в казну!

Ненадолго задержавшись у склоненного гонца, он выдохнул с жаром полного гнева:

— Кто внушил им непослушание? Говори!

— Иноземные монахи из Нагасаки, — промямлил гонец.

— Опять монахи! — зашелся новым припадком гнева правитель. — Опять они вольничают! Перебить всех!