Набат 2

Для начала он сунул руку ей за пазуху, расстегнул бюстгальтер и покрутил соски. Англичанка недоуменно соображала, почему вдруг стала нервно похохатывать русская. Он пощекотал ей под мышками, и русская пролила чай себе на платье. Воспитанная англичанка сделала вид, что не заметила, но русская по-русски ойкнула и на английском по-русски загладила неловкость:

— Ну знаете эта брошь что я есть подарить вам ну уникальная есть потому что ну из Алмазного фонда есть и теперь нет потому что есть дарить вам что дело серьезное есть ну. Давайте обсудим потому как. Ну.

Англичанка заставила быть себя железной, хотя ей хотелось сказать просто: милочка, нельзя ли проще? Помогите ввести моего мужа в особый круг лиц, где он будет равным и защищен от всех мыслимых и немыслимых невзгод. Все!

Но больше ее бесило частое «велл», отчего хотелось высказаться по-английски с русской лаконичностью: не понукай, дура, здесь я запрягаю. Она сдержалась. Славу Богу, что эта маленькая обезьянка понимает се правильно.

— Разумеется. Но такие дела за чашкой чаю не решаются. Нужны поступки. Уместно ли вашему супругу, к примеру, насаждать демократию по европейскому образцу?

— Ну! Процесс пошел! Он есть Петр Великий! Он будет прорубать новое окно в Европу! Ну!

— О да! — подхватила англичанка и очень тонко намекнула. Так тонко, что Арлекину пришлось дернуть русскую за ухо, чтобы она не проворонила сути. — Петр Первый рубил окно топором, а вашему мужу надлежит пользоваться мастерком.

Русская ни хрена не поняла. Тогда Арлекин дернул и ее за ухо, после чего отчетливо сказал:

— Повтори ей!

Для верности он покрутил соски русской, как делают это для лучшей настройки приемника.

— Мастерок, наугольник и циркуль! — четко выговорила англичанка и внимательно уставилась на русскую, с которой стали происходить непонятные вещи: она томно закатила глаза и задышала страстно:

— Я так тебя люблю, то есть готова на все. Ну, ты понимаешь сейчас?

«По-моему, она извращенка, — выпрямила стан английская леди, чтобы отстраниться от русской. Мало ли что взбредет ей в голову. — Определенно пьяна или наркоманка».

«Отлично! — прочитал ее мысли Арлекин. — Недостает малой пакости, чтобы англичанка возненавидела русскую».

Коварный Арлекин легонько толкнул русскую в плечо. Чашка с чаем выпала из ее рук. Содержимое вылилось на оба подола. Обе всплеснули руками. Руки маленькой русской были проворнее. Она толкнула англичанку. Англичанка свалила фарфоровый чайник. Чайник и чашки были очень дорогими. Она вскочила и елейно произнесла:

— Аудиенция ну есть закончена быть. Ну!

И вышла прочь.

Как бы там ни было, Всевышний прав: не женское это дело — политика. Она грязнее самой немытой проститутки с трех вокзалов.

— Джордж, — выговаривала следующим утром английская леди своему рыцарю, — мы неправильно делаем выбор. Если человек не посетил Хайгетское кладбище, это еще ни о чем не говорит. Нам нужно заново обсудить кандидатуру.

— Не понимаю почему, — ответил Джордж, одетый в кашемировую тройку с расцветкой Итонского колледжа. — Проведена огромная предварительная работа, кандидатура одобрена магистром Восточной ложи, и сейчас попросту нет ему альтернативы.

«Скажи главное!» — дернул леди за ухо и шепнул в него Арлекин.

— У нашего избранника жена дура. Понятно? Дура! И это надолго, — поджав губы, произнесла леди.

— Увы, мы просмотрели это. Но перестройка началась, обстановка благоприятствует.

— Зато не придется разваливать перестроенное, — жестко ответила она. — Нужен другой человек. Пусть дурак, но не полудурок. Надо выбирать их жен. Это умнее, Джордж. У меня есть на примете симпатичный русский пьяница… — Она недоуменно огляделась, массируя мочку уха. Арлекин перестарался. — Так вот, по-моему, это идеальная замена. Это «Solemn fool»[5], зато жена тиха и умна. Сыграем в подкидного, Джордж.

— Хочу послушать, — учтиво согласился джентльмен.

— Коммунисты спешно уходят в подполье и строят свою тактику умных уголовников: взять на себя свежий маленький проступок и сесть в тюрьму, чтобы скрыть громкое дело. Они поставили на этого пьянчужку, который наделает глупостей, благодаря чему власть снова окажется у коммунистов. Надо помочь именно ему, Джордж.

— Но он из их среды, — учтиво возразил джентльмен. — Есть опасения, что мы опять вложим средства, а получим по русской пословице: «Сколько волка ни корми, он хочет убежать в лее».

— Никаких средств в него, Джордж, только в создание среды, — поучающе сказала леди. — Ему только нужен такой поступок, который отвратит его от красных. Тогда он попадет в ситуацию между молотом и наковальней: красные отвергают, новые русские не принимают.