Набат-3

И убедились ведь, ч-roJBopbKa мудак и команда у пего — мудозвоны из бывших коммуняк и вчерашних недоучив­шихся комсомольцев, а молчали. А коммуняки опять за­говорили проникновенно и убедительно, что Ельцина гнать надо от власти метлой на букву «эс» и «рыжую шайку» гнать, и брюнетов гнать, и тех, кто «эр» не выговаривает. И все слушали. Молча. А шило на мыло менять не риск­нули. Как еше говорится: хрен на хрен менять, только время терять. Лишь один смелый юродивый возопил у мавзолея:

— Ох, братие, забыли окаянных? Кому верите?

Менты его поховали быстро. Гебе, мол, слова не давали.

Приближался мрак, предотвратить который трижды пы­тался генерал Судских. Лишился зашиты Всевышнего и не понимает даже, в каком времени живет. В Японии ок­ружающее принималось обычно среди нормальных людей, здесь его окружали хаос и вакханалия. Те, кто предлагал помошь извне, играли в свои игры, наживались. Тех, кто искренне старался помочь, убирали. Идиотизм.

Унылое настроение Судских передавалось от дождли­вого неба, собственная неприкаянность добивала — он никому не нужен. Он выполнил свою миссию в Японии, по слова благодарности не услышал. Помощник губерна­тора вручил ему билет до Москвы, где Судских, сказал помощник, сможет встретиться с ним — губернатор вые­хал во Францию. Красиво, да? А в Москве даже головы было негде преклонить, даже милиция и спецслужбы не искали его. Спасибо Лаптеву, приютил...

Почему-то вспомнился муравей, ползущий по своим делам, когда он выбрался из подземелий. Есть ли у него мозги или одни рефлексы, только таскает себе и таскает строительный материал в муравейник, пищу добывает, му­равьишек растит — вот и вся материя бытия.

А плачет над изменой муравьихи или таких эмоций лишен, только стоят муравейники миллионы лет и стоять будут, пока греет солнце. А не будет светить, приспосо­бятся к темноте...

Темнота — добру но попутчица. Из муравьишек разо­вьются уроды с челюстями, которым все едино, что стричь и перемалывать на пишу... Может, и мы уже перероди­лись, все подряд перемалываем на жратву?

«Стоп-стоп! — остановил обличения Судских. — Я, ка­жется, с роликов скатываюсь».