Набат-3

— Л как его Ельцин не разглядел? удивился Болтян­ко-оглы.

— Не разглядел, говоришь? — перемигнулся каперанг с Хмырько-саном. Разглядел. Потому и взял в команду, чтобы рассчитываться было кем. Наш парь холопов ра­зумно подбирает, знает, что продажные. Думаешь, он ви- паря не разглядел,что продаст его до первых петухов? Знал. Но батюшка наш любит в народ ходить, и если вицарь совсем от рук отобьется, он тогда и напомнит летуну на­шему, кто афганских детишек с вертолета расстреливал, кого самого из рогатки сбили, и к власти таких допускать нельзя. А губошлепа он запросто отдаст, когда тот дров наломает побольше. И я, мол, тут ни при чем.

Завязывайте, мужики, с политикой, не поправи­лась тема Захребетному-бабе. — За день надоело. Кто на выпивку намекал?

— Я и намекал, — подтвердил каперанг. — А водится она...

Народ оживился, приободрился в ожидании точного адреса. Мерзавчик побоку, есть вещи жизненно важные,

как вдруг дверь отворилась и со страдальческой миной и номер впал грязный, измотанный Вавакин-оглы.

Батюшки! — всплеснул руками III и бек ий-кун. - С какого Беломорканала наше дитятко?

— Меня массы избили, — вынул комочек грязи из во- лосков Вавакин-оглы и зарыдал.

— Пафнутий, звони Забубённому, — осознал строгость момента каперанг. — Это самое его дело. И, уставив­шись на мерзавца Вавакина, произнес твердыми губами: — Рассказывай...

1-3

Про всех мерзавцев говорить утомительное дело, а уж кому нечего было делать в кортесах, так это депутату За­бубённому. Не той масти был, не игровой. Откровенный и прямой, как древко знамени, ничего он себе не высидел на сессиях. От машины отказался, от почетной приставки к фамилии отбоярился, коллег не уважал за треп, они пла­тили ему презрением, избирателей принимал у себя на кухне, и просители, привыкшие вымаливать свое закон­ное по вельможным кабинетам, сами от Забубённого от­казались. Что это за власть, у которой нищая гостинка вме­сто хором, на службу избранник добирается автобусом, вместе с ними толчется в очередях за хлебом и обезжиренным мо­локом? Когда Образцова мощным ртищем орет за хрупкую Чио-чио-сан о любви к проходимцу, обрюхатившему ее, этому верят, это искусство, а такому же, как они сами, люди не верят. Бесталанный, стало быть, нечего с таким связываться, а если умный, почему такой бедный?

257

Все относительно, а пить-есть вкусненького хочется всем. Даже в мечтаниях. А еше хочется зрелищ в натуре, гладиаторских поединков, где от тебя самого зависит — казнить или миловать, уравниваясь таким образом с

9 Зак. 3D4S