Набат-3

Толмачев похолодел. Пе хотелось бы ему сейчас, и ио- обше никогда, слышать это имя.

Уж и забылось, когда он влачил жалкое существование в районной больнице, и сто дежурство привезли под утро парня с огнестрельным ранением. Толмачев заартачился, потребовал сообщить в милицию, тогда один из сопро­вождавших, молодой, спортивного кроя мужчина, достал из-за снины пистолет и властно сказал: «Я Гена Кроко­дил, а ты врач, твое дело людей спасать. Угробишь това­рища — пристрелю, спасешь — отблагодарю». «Но я не хирург!» — пробовал выкрутиться из щекотливого поло­жения Толмачев. «Начхать, — ответил тот. — Меньше слов, больше дела. Мы вас от черномазых спасаем, отплати доб­ром за это». Две пули — одна в левом плече, другая у самого позвоночника — сидели плотно. Особенно вторая: малейшая ошибка, и раненый останется паралитиком на всю жизнь. Звать кого-то под утро па помощь бесполезно, ситуация сложная, времени не оставалось, молодой маль­чишка истекал кровыо. Толмачев воззвал к небу и взялся за скальпель. Бывают чудеса — операция удалась. Прямо с операционного стола сопровождающие увезли раненого, да и сама операция проходила в их присутствии.

Через неделю он возвращался с дежурства в постылом настроении и безденежье. У самых дверей квартиры путь ему преградили двое парней.

— Вам привет от Гены Крокодила, — сказал один и передал пакет. — Это подарок.

Оба тотчас ушли, оставив Толмачева в недоумении. Развернул сверчок и нашел внутри пятьдесят тысяч руб­лей. Деньги, которых ему не заработать и за пять напря­женных лет, упали прямо с неба. Ну да, конечно, за ис­полненный долг. И тогда в нем еще теплился огонек веры в справедливость... .

Неуверенными шажками Толмачей вошел в квартиру, ; дотелепался до кухни, пе зная, радоваться деньгам или отказаться от данайского дара. Зазвонил телефон, и Тол­мачев машинально снял трубку.

— Сергей Алексеевич, спасибо за товарища. Это Ген­надий. Вилите, как просто зарабатывать?

Толмачев не нашелся с ответом и только слушал.

— Я думаю, наше сотрудничество будет долгим и пло­дотворным. Хотите перебраться в клинику поприличнее?

— Я как-то не думал об этом. К тому же я дантист. Это ■•.' не так просто, — пробормотал Толмачев.

— Просто дня людей большого роста. Я беру на себя f решение этого вопроса, — услышал Толмачев властные

нотки.

V — Но кто вы такой? — заикаясь от робости, спросил Толмачев.