Набат-3

«Толковый парень... Быстрее, быстрее!» — молил он сер жанта, соглашаясь с собой, что сил ею не хватит, чтобы удер­жать Комкова, а тот под ним извивался крупным червем, колотил свободным кулачищем и локтем по уязвимым точ­кам, и горячка схватки отступала перед толчками боли.

— Лежать! — дождался он гаишника, и с окриком по­темнело в глазах от дикой судороги под лопатками.

— Да кого ж ты... — охнул Судских. теряя сознание.

— Молоток, серж! — вскочил на ноги Комков. — Мы эту суку давно ловим. — И, пользуясь замешательством сержанта, сунул ему в глаза удостоверение. Пот ксива. свои! Дыня! Порядок! Греби сюда! Он умудрился ко­мандовать, подчинив себе недоуменного сержанта: Да­вай его к свету ближе подтянем, берись справа, давай...

Доверчивый сержант забросил автомат за спину, уце­пился в плечо Судских, чего и добивался Комков: дождался спешащего к ним Дыпина и мощным ударом в челюсть свалил гаишника.

— Крыша съехала, Комок? — опешил Дынин.

— Молчи, выпутываться надо! Сержа мочим, бича мо­чим, ксивы бичу в карман и мотаем отсюда. По грунтовке до Нифорова, кругаля до Абрамцева и сдаемся первому посту, будто нападение на нас совершено.

■ Дура, чё накрутил? Меня, валенок, втянул!

— Не кипятись, Дыня! - крикнул Комков. - По ра­ции слышал? По «Сирене» и первому коду всех подняли. Баркаши взбунтовались, переворот! На них и спишем.

Дынин соображал, а Комков перевернул гаишника, снял с него автомат-коротышку с раструбом па конце ствола.

— Ты подумал, а? Ты все продумал, а? — не решался Дынин, и было странно видеть его Комкову, прежде тако­го крутого на расправу и первое мнение.

— Бздишь? Дуй к машине, я сам...

Судских очнулся, как от будильника над ухом: Комков передернул затвор. Из-под руки он увидел раструб авто­мата, хищное рыльце хорька. Сознание включилось мгно­венно, и тут раструб захаркал оранжевыми сгустками.