Набат

С Иваном Александровичем был начальник участка Лихов, толстый и лысый мужчина. Гладкое, без бровей лицо его, настороженные глаза не вызвали у Федора симпатии. Лихов сел на барабан с проволокой и долго чмыхал и кашлял. Наверное, ему было жарко в черном полушубке. Другой мужчина был намного моложе Лихова. Высокого роста, худощавый, он напоминал спортсмена. Две глубокие морщины придавали лицу суровость. Одет он был в новую фуфайку. На голове — грузинская кепка — «аэродром», такую Федор видел только в кино.

— Уважаемые товарищи, сегодня к нам приехали наши соратники… — начал мастер.

— Короче, Иван Александрович, — прервал его Лихов. — Нет времени на долгие разговоры. Это, хлопцы, будет ваш бригадир. Встань, Богдан.

Молодой усмехнулся и, сидя, наклонил голову. Лихов сунул руку в карман за платком, недовольно посмотрел на него.

— Вопросы есть? Нету. Знакомьтесь — и за работу. До свидания.

Начальник участка последний раз провел платочком по своему лицу и пошел с собрания. Около двери оглянулся:

— Провожать не надо. За работу, быстрее за работу!

Ребята смотрели на Богдана, а он на них. «Что за человек?» — подумал Федор. На прощание, когда он уезжал на практику, отец сказал ему: «Слушай начальника и выполняй все, что он прикажет. Так будет легче жить. Никто не любит, если ему не хотят подчиняться».

В жизни Федора был уже один начальник. На кирпичном заводе, мастер по фамилии Кедров. Всю смену обычно бегал по цеху и ругался. Федор один раз не смолчал, потом второй, и Кедров стал кричать на него чаще. Когда Федор увольнялся, мастер не захотел подписать бумагу. И Федор думал оставить документы на этом заводе, ни с чем уйти — не было уже сил ходить по кабинетам и доказывать свою правоту.

— Что носы повесили, будто мировой потоп, — сказал Богдан. — Вы — не птицы, а я — не Ной. Меня зовут Василем. Вы еще мало каши ели, а я десятый год на столбах.

— Что с этого? — спросил Яков.

— А то, что я тебя, может быть, научу монтажному делу.

— А ты, Василь, архимендринулас не ставил на высоковольтной? — спросил Третьяк.

Богдан иронично хмыкнул, похлопал Ивана по плечу и закурил. Разговор прекратился. Богдан курил, а ребята сидели, поглядывая на него. Молчал почему-то и мастер. Его мускулистая шея была красной, и Федор увидел на лице капельки пота. Иван Александрович жалел, что не пошел к начальнику управления и не попросил, чтобы дали другого бригадира. От прорабов мастер все узнал о Богдане. Сказали ему, что этот монтажник был специалистом высокого класса, но и не меньшим любителем спиртного. Два месяца назад Богдану понизили разряд, и будто бы разговор шел об увольнении. По его вине случилось какое-то происшествие, которое едва не закончилось смертью монтажника. «Кто этого человека направил сюда?» — думал мастер.

— Я ехал всю ночь, устал, — сказал Богдан. — Надо сегодня отдохнуть. Вы, надеюсь, знаете, что делать?

— Знаем, начальник. Мы знаем, а вот ты? — захохотал Яков.

— Ты, рыжий, слишком наглый. — Богдан стянул левый сапог, поправил портянку. — Возможно, после обеда буду.

Деревня была большая, и мастер за час обошел все дома, уговаривая хозяев взять Богдана на квартиру. И только когда зашел в последнюю избу, в которой жила горбатенькая Тэкля, их встретили радостно. За столом сидели хозяйка и двое мужчин. Коренастый, с черными усами, жил по соседству с Иваном Александровичем.

— Прошу, дорогие гости, — пригласила Тэкля. — По рюмке и для вас найдется.

— Спасибо, мы к вам насчет квартиры, — как можно ласковее сказал мастер, потому что ему не понравилось здесь, и повернулся к выходу.

— Кому нужна квартира? Вам? — спросила хозяйка Богдана. — Или вам? — Тэкля прекрасно знала, что мастер живет не первый день в деревне и речь идет не о нем.

— Извините. Пойдем, Иванович, — сказал мастер.

— Почему же мне и не взять. Деньги нужны. Да и парень будто бы неплохой. — Тэкля подошла к Богдану, заглянула ему в глаза. — Беру его. Вот эта комната твоя.

— Как, Иванович? — спросил мастер у Богдана.

— Остаюсь.

— Тогда я пошел к ребятам. После обеда ожидаем и вас.

Закрывая дверь, Иван Александрович увидел, как Богдан сел за стол. «Посмотрим, будет не в ту сторону править — поеду к начальнику управления. Ребята только жить начинают, никому не позволю их портить», — думал мастер.

На флоте он воспитывал матросов, учил крепко стоять на палубе и не бояться шторма. Когда увольнялся, решил пойти на какой-нибудь завод дежурным электриком. Смену поспал в цехе, а две или три — как устроишься — дома: занимайся своим делом. Дали ему неплохую пенсию, оставили квартиру в южном приморском городе. Детей у них с женой не было. Возвращаясь из далекого похода, он всегда искал глазами на пирсе и свою жену. Только за все время она встретила его несколько раз. Она работала в театре, гордилась этим и очень жалела, что Иван Александрович не офицер.