Набат

- Тогда кто же? - Бойченков схватил его настороженным острым взглядом. Куницкий не выдержал этого взгляда, отвел глаза в сторону и снова пожал угловатым плечом:

- Трудно сказать. Было предположение, что на нашу машину напал отряд "аковцев". Но потом выяснилось, что в том районе "аковцев" нет. Не исключено, что это были люди Мариана Кочубинского.

- Вы думаете? - В голосе Бойченкова прозвучала ирония.

- Трудно сказать, - повторился Куницкий.

- А что из себя представляет Ядвига Борецкая? Вы раньше с ней не были знакомы?

- Нет, не был. Знаю ее немного. Больше по отзывам партизан. Очень храбрая. Коммунистка. Родителей ее немцы казнили. В отряде пользуется большим авторитетом. Вести нашу группу сама напросилась. И даже настояла.

- Вот как? Сама напросилась. А разве не Слугарев ее назначил? - Это была неожиданная для Бойченкова новость.

- Слугарев возражал. Во всяком случае, он не хотел, чтоб она шла.

- Откуда вам это известно?

- Гурьян говорил. Да и сама Борецкая рассказывала.

- Кстати, скажите, пожалуйста, партизанам были известны подлинные фамилии участников группы?

- Нет, конечно, мы строго придерживались инструкции и называли друг друга по именам.

"Это важно, - отметил про себя Бойченков, но решил не заострять на такой детали внимание Куницкого. Если этот факт достоверный, значит, группу предал кто-то из наших, московских".

На письменном столе у подполковника среди бумаг Куницкий увидел экземпляр "Беловирер цайтунг", в котором были напечатаны портреты сбежавших "преступников", "агентов НКВД" Адама Куницкого и Ядвиги Борецкой. Дмитрий Иванович взял газету и подал ее Куницкому, спросив:

- Видели?

Куницкий смиренно кивнул. Худощавый, шустрый Бойченков подошел к окну, задумался. Потом снова вернулся к столу, сел в кресло. Сказал с острым чувством огорчения:

- Жалко ребят… - и потом, после продолжительной паузы: - Ну, а вы, товарищ Куницкий, чем намерены теперь заниматься? Как вы понимаете, после этих фотографий ваше появление в оккупированной Польше нежелательно. Мы думаем откомандировать вас и Борецкую в распоряжение Союза польских патриотов.

- Я над этим еще не думал… Может, есть смысл вернуться в университет? - Он смотрел на Бойченкова доверчиво, вопросительным взглядом, осторожный, исполненный холодной логики, спрашивая совета.

- Пожалуй, - Дмитрий Иванович неопределенно повел тонкой бровью, прибавил: - Новой, освобожденной от фашизма Польше потребуются кадры ученых, специалистов, преданных интересам народа. Этот вопрос вам придется решать в Союзе польских патриотов. Я думаю, они положительно отнесутся к вашему желанию.

Эта фраза окрылила Куницкого, вывела из состояния тревоги и предельного напряжения. Глаза его вспыхнули светлой надеждой, в голосе прозвучали нотки откровенного облегчения:

- Борецкая тоже мечтает остаться на учебу в Советском Союзе. Она окончила в Польше гимназию.

- Я думаю, что она заслуживает того, чтоб мечта ее осуществилась, - ответил Бойченков, вставая. Куницкий понял, что беседа их подошла к концу, и тоже поднялся.

Выйдя на площадь Дзержинского, Куницкий облегченно вздохнул. Он испытывал удовлетворение от встречи с этим представительным симпатичным душевным подполковником. Гнетущее чувство тревоги прошло, теперь можно спокойно проанализировать весь ход их беседы и подвести предварительные итоги. Кажется, всего два момента вызвали подозрение подполковника: во-первых, как и почему разошлись в разные стороны с Кудрявцевым, и, во-вторых, почему только Куницкому и Ядзе удалось бежать, а конкретней, почему он буквально силой увлек из машины Ядзю? Моменты очень важные, именно в них кроется ключ к разгадке причины провала группы Гурьяна, тот самый ключ, который так настойчиво ищут органы государственной безопасности. Куницкий остался доволен собой: кажется, ему удалось убедительно ответить на эти два подозрительных вопроса и отвести подозрение от себя, направив его в другую сторону - на Кудрявцева и на Ядзю. Он-то понимает, что сказанная им как бы невзначай фраза "сама напросилась" вести группу Гурьяна в Беловир заинтриговала Бойченкова, заставила его подумать: за этим фактом что-то кроется.

Куницкий не ошибся: именно так и думал Бойченков накануне встречи с Ядзей. Сейчас его волновал вопрос достоверности трех фактов: говорил ли Софонов о предательстве Кудрявцева - раз, действительно ли, что сама Борецкая, вопреки желанию Слугарева, настояла на своей кандидатуре быть связной в группе Гурьяна - два, и знала ли Ядзя фамилии разведчиков - три.