Набег

— Ты шел сюда за ней?

— Нет, — голос незадачливого сторожа окреп. — Но я не давал обета избегать женщин, как монахи, живущие здесь.

— В капище на Шверинерзе ты плакал, обнимая труп своего брата. Ты хотел только одного — найти убийц и забрать у них его чистую душу. А теперь тебе нужны женщины? — Коракша укоризненно покачал головой, замолчал.

— Я не забыл брата! — выкрикнул его собеседник.

Коракша отвел в сторону факел, сгреб бедолагу за грудки. Они были почти одного роста, но, несмотря на худобу и возраст, Коракша выглядел сильнее.

— Это хорошо, Посвет, — прошипел он. — Утром мы двинемся на город. Мои слуги призовут твоего брата из мира тьмы, и он плечом к плечу встанет с тобой в битве. Ты должен быть сильным, чтоб помочь ему, а женщины отбирают у мужчин воинскую силу. Или ты хочешь подвести брата и вновь оставить его один на один с врагами?

Улыбка сползла с лица Посвета, губы скривились.

— Я буду готов.

Коракша оттолкнул его, вытер ладонь о покрывающую плечи шкуру.

— Вымойся. На тебе остался ее запах.

— Я буду готов, — повторил Посвет.

Коракша фыркнул, пошел к черной пасти монастырских дверей. Незадачливый любовник Ингии немного постоял, затем заторопился к бадье с водой, стянул с себя рубаху, спустил штаны, принялся пригоршнями плескать воду на голое тело. Даже издали Сигурд хорошо видел бугры мышц на его спине и изогнутый шрам под правой лопаткой.

Кьятви зашевелился. Медвежья шкура сползла с его плеч на землю, прикрыла застывшую лужу крови под ладонью Сигурда.

— Ты куда? — едва слышно прошептал бонд.

— Тшш. — Старик выудил из-за пояса широкий боевой нож, зажал его в зубах, встал на четвереньки.

Решение пришло само, без всякого усилия. Сигурд просто протянул руку и вынул нож изо рта старика, потом бережно отстранил Кьятви, примерился.

От скамьи до бадьи с водой было шагов десять, не более.

Сигурд подобрался, приготовился.

Посвет нагнулся над бадьей, опустил в ее башку.

— Давай! — острый кулачок Кьятви толкнул бонда меж лопаток. Сигурд метнулся к белой в ночном свете спине варга.

Десять шагов показались ему одним. Замахиваясь, бонд увидел две родинки под шрамом на спине Посвета и волоски на его шее. Нож вошел точно меж родинок. Сигурд не ожидал, что он пойдет так тяжело, поэтому налег на оружие всем телом, прижал всхлипнувшего варга к бадье. Словно во сне он заметил сухую стариковскую руку, выныривающую из-за его плеча. В руке блестел еще один нож — поуже, с тонким лезвием.

— Вот дурак! Горло… Горло режь, — прошипел Кьятви. Ловко заведя нож сзади под подбородок Посвета, он рванул оружие на себя и в сторону. Посвет захрипел, забулькал, задергался.

Кьятви вытер нож о край его рубахи, поглядел на агонизирующего врага, потом на Сигурда, привалившегося к варгу животом, посоветовал:

— Да отпусти ты его — не убежит.

Сигурд отступил. Продолжая биться в агонии, Посвет сполз по краю бадьи к его ногам. На его шее зиял огромный кровавый разрез, плескал брызгами на покрытую редкими кучерявыми волосами грудь. Борода и рот тоже были в крови. Бонд отвернулся.

— В другой раз глотку режь, иначе всех на ноги поднимет, — безмятежно взирая на умирающего варга, Кьятви сунул нож за пояс, огляделся. — О княжне забудь. Беги на пристань, скажи нашим, что варги в монастыре. Пусть идут за Бьерном.

— А ты? — растерянно выдохнул Сигурд.

Кьятви улыбнулся:

— Я тут подожду. — Протянул руку, требовательно раскрыл ладонь. — А нож верни. Без него тебе и бежать будет легче.

Сигурда перехватили сразу за воротами. Два рослых воина в кольчугах и островерхих шапках, отороченных мехом, столкнулись с бондом грудь в грудь, едва он вышел на тропу, ведущую с холма в город. Сперва Сигурд не понял, кто они и зачем пришли в монастырь в столь поздний и опасный час. Затем, признав стражей Бернхара, прижал палец к губам, выразительно оглянулся на темные стены монастыря и заторопился с объяснениями:

— Тише! Там варги… Варги в монастыре!

Один из стражей, бородатый, крепкий, с большими руками и круглым лицом, схватил бонда за плечо:

— Откуда знаешь?

— Я был там, внутри…

Воины переглянулись. Бородатый кивнул своему молодому, еще безусому дружку. Тот обошел Сигурда, встал со спины.

— Много их? — поинтересовался бородатый.

— Не знаю. Я видел двоих. Одного Кьятви убил, а другой, главный, ушел в дом.

— Кьятви?..

— Это урман из хирда Бьерна. Монахи выхаживали его.

Бородатый недовольно отмахнулся:

— Я знаю, кто он! Я спрашиваю — куда он делся?

— Там, — Сигурд указал на ворота. — Он остался там.

— Хорошо.

Бородатый мотнул головой, обращаясь к своему приятелю. Сигурд не успел обернуться, чтобы посмотреть, о чем безмолвно договариваются саксы — бородатый прыгнул на него, обхватил, как дровосек колоду. Сзади через голову бонда перелетела веревочная петля, оцарапала подбородок, оплела шею, стиснула горло. Дышать стало нечем, голова закружилась. Сигурд захрипел, попытался вырваться, но бородач усмехнулся, обдавая запахом рыбы.

— Куда?! Слаб ты с воинами тягаться. — Презрительно сплюнул. — Бонд!

За спиной Сигурда, затягивая узел, завозился его молодой дружок, громко, ничуть не таясь, поинтересовался: