Набег

— Пусть план твой остается. Я тут помешать не в силах. Мое дело не воевать. А детей поднимать. Но вот родить-то я и не смогла после той ночи…Верней, не захотела.

А всё потому, что оскверненным лоном своим никого пятнать не могла. Так-то, хан. Я только хочу сказать: уж коли пришел воевать — воюй. Будет твоему народу через то горе великое. Воюй, Джанибек, но не будь зверем. Нет у тебя на это причины.

Резкая боль в области живота снова скрутила Джанибека. Скрутила так, что хан повалился на бок с перекошенным лицом, с невольно сжатыми веками. Когда боль поутихла, он открыл глаза. В шатре никого не было, только полог чуть вздрагивал от ветерка с Усмани. Он так и не понял: была ли эта встреча с Недолей страшным сном или небывалой явью. Воины, стоявшие на охране, тоже никого не видели, но твердо клялись в том, что не смыкали глаз. Впрочем, им Джанибек все равно не поверил, хотя и не стал наказывать.

Тяжело поднявшись, он покинул шатер, за пологом которого его уже ждали мурзы, паши, малики, князья и ханы Ногайской и Крымской орд.

— Там, — Джанибек показал плетью в сторону крепости, — две сотни стариков, больных, немощных и крестьян, не державших в руках оружия. Мы сегодня должны сломить их сопротивление.

— У них есть колдунья с синими губами! Так воины говорят, — раздался голос кого-то из задних рядов знати.

— Кто сказал?

— Я, великий хан, Сындуй-батур! — Человек вышел и встал перед военачальником.

— С синими губами, говоришь? — Джанибек рванул из-за пояса саблю и без замаха с длинным оттягом снес голову неосторожному воину.

Толпа шумно выдохнула. Но тотчас воцарилась мертвая тишина.

— Нет никаких старух с синими губами, запомните это! Не срамно вооруженным мужчинам говорить об этом? А его, — хан кивнул в сторону мертвого тела, от которого на несколько шагов откатилась отрубленная голова, — похороните. С почестями!

Степняки изумленно переглянулись. Таким странным хана еще никто никогда не видел.

— Хан, вернулись разведчики. — Мубарек сделал шаг вперед.

— Что говорят?

— Предатель показал брод. Более глубокий, чем этот, но пройти верхом, не замочив одежды, вполне можно.

— Далеко?

— Не очень. Около пятнадцати верст.

— Как называется место?

— Студеное.

— Знаю. Почему же я о нем раньше-то не вспомнил? Как будто кто-то все время меня за нос водит! Брод осмотрели?

— Да. По всему броду вбиты в дно колья. Полона нет. Некому лезть в холодную воду.

— Некому, говоришь? А кто сегодня бежал от старухи, чуть в штаны не намочив?! Давай этих храбрецов в воду и пусть выворачивают. А живы останутся, отправь домой. — И еле слышно себе под нос: — С такими уже не навоюешь! Они самой смерти в глаза заглянули. Они теперь только ей принадлежат. Почему я не убил тогда эту ведьму?!

— Да, хан. — Мубарек сделал шаг назад, в глубину темнеющего строя своих товарищей по оружию.

— Кантемир, бери своих людей, переходите реку в том месте, куда приведут разведчики, и скачите на Можайск. А я остаюсь здесь! — Джанибек все еще морщился от боли, держа правую руку на животе.

— Здесь? — Всегда очень молчаливый Кантемир-мурза не выдержал первым.

— Да. У меня тут свои счеты.

— Что мы будем делать под Можайском? У нас останется меньше половины войска! Да разумно ли дробить наши силы? — Мубарек, против всех правил военного курултая, сказал очень громко.

— А ничего. Не нужно заходить в тыл московскому войску. Пусть поляки сами воюют. Покажитесь только. А там делайте что хотите. Берите добычи столько, сколько сможете привезти и угнать домой. В Москве сейчас десятитысячное войско князя Пожарского. А он воевать умеет знатно. Не отдадут столицу Романовы. Это я знаю точно. Напрасно королевич Владислав претендует на московский стол. Смоленск поляки наверняка отстоят, но не больше того. Они сейчас крепко связаны войной в Европе по рукам и ногам.

— Хан, мы не ослышались? — Мубарек растерянно смотрел на своего предводителя.

— Вы услышали то, что должны услышать. То как думает хан Джанибек. — Джанибек сорвался на крик, — Я, вами выбранный военачальник, говорю: делайте так, как слышите! И не иначе! Понятно? Что касается меня, то я остаюсь осаждать крепость. Если сегодня я спалю ее дотла, то нагоню вас. Если задержусь на дольше, то пойду, разумеется после взятия, на Ливны и Воронеж и подожду там. Я все сказал. Выполняйте. А теперь янычар с мушкетами на гору! Плоты поджечь!