Набери мой номер ночью (СИ)

— А что плохого в этом вопросе, Маш? Такие вещи как раз и лучше обсудить в дружеской беседе за чашкой чая, а не когда я тебя привяжу к иксу и заткну рот кляпом.

— Не привяжешь… — я невольно испугалась, представив.

— Рано или поздно обязательно. Раз уж мы все равно переходим к интимным отношениям.

— А мы переходим?!

— А ты сомневаешься?

У меня не нашлось слов. Наглость его поражала. А с другой стороны, разве я действительно сомневаюсь? Еще не смирилась с тем, что мы уже давно ходим вокруг друг друга, а мысли постепенно сводятся к одной? Или я так сильно ждала его звонка, чтобы погоду обсудить, а не в надежде на новую встречу? Вряд ли.

Кирилл все-таки рассмеялся над моим замешательством. Но затем встал и зачем-то подал руку, словно приглашал на танец.

— Слушай, Маш, раз мы все равно тут застряли — давай что-нибудь учудим.

— Что именно? — я вмиг напряглась, однако руку приняла.

— Я же не диктатор, потому предлагаю выбор: секс, петтинг или Тема.

— О-о, какие разнообразные и взаимоисключающие варианты, — я за сарказмом скрывала растущее волнение. — А как же стоп-слово? Оно же должно быть?

— Обязательно должно быть. Само наличие стоп-слова ограничивает доминанта и успокаивает саба. На любые эксперименты отважиться проще, если знаешь, что всегда можно остановить шалость. Ты очень кстати об этом вспомнила, умница! Остановимся на… — он сделал паузу, подбирая, а потом выдал одной нотой непроизносимое: — «Их-бин-мюде-шац-их-мёхтэ-мих-аусруэн»[1]. Правда, со стоп-словом сразу стало спокойнее?

— Как-как? — рассмеялась я. — Шац? Как это вообще переводится?

Он и глазом не моргнул, отвечая без паузы:

— «Я так давно тебя хочу, Кирилл Алексеевич, что если ты уже не включишь доминанта, то я сама на тебя наброшусь». Перевод приблизительный, я не знаток.

Вторая его рука уже легла на талию, но не притягивала — мы будто имитировали начало танца в одной позе. Я смотрела ему в глаза со смесью скепсиса и иронии.

— Какое-то странное стоп-слово. Оно как будто и не «стоп» совсем.

— Ты заметила? — он чуть приподнял бровь.

Я не могла сдержать улыбку и зачем-то положила ладонь ему на плечо, окончательно довершая образ застывшей в пространстве танцующей пары.

— Я все равно это не повторю, Кир.

— Написать на листке?

— А ты мне дашь возможность читать в самый ответственный момент?

— Самый ответственный момент… — он показательно просмаковал эту фразу. И его настроение начало меняться — это замечалось в изменении и взгляда, и голоса. — Все, Маш, переходи на Мастера, мы начинаем.

Я поняла, что сейчас поцелует, но из последних сил сопротивлялась:

— А как же стоп-слово?

— Просто скажешь «стоп», — он произнес это уже в миллиметре от моих губ. — Если будет чем говорить.

Больше я возразить не смогла, принимая настойчивый язык. Едва не застонала от удовольствия — почти невинного, но только если не учитывать, как он целует, и что я действительно задолго предвкушала этот переход от слов к делу.

На этот раз Кирилл был настроен решительно. Он не позволял уворачиваться, вжимая меня в дверной косяк, и слишком уж сильно напирал. Нагло задрал свитер, скользнул ладонью по голой коже и сжал грудь. Притом поцелуй стал уж слишком яростным — язык скользил без малейшего стеснения, выныривал и снова входил. Зачем-то на челюсти появилась рука, чуть сдавила на щеках, вынуждая сильнее открыть рот и устраняя любую возможность отвечать. Он хотел полный доступ, а не ответную ласку, потому буквально силой заставлял меня открывать еще шире болезненными нажатиями пальцев. Иногда он на секунду отстранялся и потемневшим взглядом смотрел на мой открытый, податливый рот. Я возбуждалась от собственной беззащитности даже в поцелуе, была уже готова на что угодно, лишь бы он продолжал. Но при том не могла сказать, что такое принуждение мне нравится. Хуже всего было осознание, что я все равно разогреваюсь бешеными скачками — с каждым ударом пульса в ушах я уже сама сильнее хотела еще большей пошлости и давления. А когда он сжал сосок, то непроизвольно выгнулась и простонала. Уж точно я не представляла себя в роли совсем податливой резиновой куклы, мне стоит оставаться в разуме, а то во время секса вообще себя не соберу!

Потому и вцепилась ему в плечи, отталкивая:

— Подожди… подожди, Кир, — я дышала теперь рвано, впрочем, как и он. — Я… сейчас… Не напирай так, для меня это слишком…

И вдруг он изменился в лице. Обе руки вмиг переместились мне на талию и сильно встряхнули. Смена настроения была настолько неожиданной, что повергла меня в шок. Он наклонился уже с пугающе равнодушными глазами и произнес чистым голосом, будто чеканил:

— Во-первых, Мастер.

— Да я сейчас… не об этом…

Он перебил сухо:

— Я об этом. Не забывайся, Маш. Во-вторых, может, мне твоим мнением интересоваться, как именно я должен себя вести?

От ледяного тона я быстро остывала, даже немыслимое возбуждение отходило на второй план.

— Мастер, — я не собиралась конфликтовать из-за обращения. — Вы действительно хотите, чтобы наш первый раз прошел именно так?