Набирая силу (СИ)

– Прекрасно, – улыбнулся я. – Погода такая, что хуже некуда, значит, скорее всего, перемена окажется в лучшую сторону. Давай укладываться. Спасибо добрым людям, они сюда много лапника натаскали. Выспимся почти как на пуховых перинах.

* * *

Пробудился я посреди ночи, сонно моргая. Перед глазами пронеслись смутные буквы, сливающиеся в размытое сообщение от ПОРЯДКА.

Интуиция:

Что-то происходит.

Происходит? Что это значит?

И почему я проснулся задолго до рассвета? Я ведь вымотан так, что тремя будильниками не разбудить. Что меня подняло? После столь утомительного перехода обязан проваляться до утра.

И как понимать эту надпись?

Будильником сработал не холод. Да, костёр уже прогорел, рассыпавшись грудой алых углей, но жар от них исходил солидный. Отражаясь от экрана, устроенного из многострадального брезента, он обогревал меня и спереди, и сзади, ни о какой бодрящей прохладе не может быть и речи. Даже ветер, заметно усилившийся, сюда почти не достаёт. Или грот так удачно устроен, или люди, сделавшие этот очаг, выбрали самое защищённое место.

Складывается впечатление, что меня сам ПОРЯДОК как-то разбудил. Выдал сообщение и приказал мозгу проснуться, чтобы слова прочитать.

Но зачем он это сделал?

И как понимать смысл сообщения?

Сонное оцепенение отступало неспешно. Шестерёнки в моей голове работали еле-еле, со скрипом. Больше всего хотелось перевернуться на другой бок и продолжить досматривать сладкий сон. Но годы вынужденного безделья не превратили меня в тряпку. Обитая в, мягко говоря, не самом приятном окружении, я утешал себя мечтами о восстановлении здоровья и страшной мести тем, кто со мной это сотворили. Продлись такое существование ещё лет пять, дело могло дойти до нехорошей мании, а там и полностью разрушенной психики. Ну а так я просто оставался человеком с головой, которая готова к чему угодно в любое время суток.

В общем, разворачиваться на другой бок я не стал. Вместо этого приподнялся, положив ладонь на древко ари, а второй рукой подбросил в костёр несколько хворостин.

Надо осмотреться.

В первые секунды, вместо того, чтобы осветить пещеру, хворостины сработали наоборот, заслонив алеющие угли. Те, практически, ничего кроме себя не освещали, но всё равно стало заметно темнее.

И в этот момент я что-то услышал. В пещере кто-то был. И судя по звуку сдвинувшегося под чьим-то весом камешка, это не летучая мышь, коих вечером под сводом висело немало.

Бяка, подскочив, сонно воскликнул:

– Ааааа! Кто здесь?!

– Тише! – рявкнул я, поднимаясь во весь рост с ари наизготовку.

Упырь всё понял правильно. Вместо того чтобы задавать неуместные вопросы, он с треском выдрал из лежанки несколько ветвей сухого лапника и бросил их в костёр.

Стало ещё темнее. Можно сказать – воцарился кромешный мрак. Единственное, что я в нём различил – это сияние углей, толку от которого почти не было.

Но тьма царила считанные мгновения. Сухая хвоя затрещала, стремительно разгораясь, и от костра начал распространяться освещённый ореол. Сначала он разошёлся на считанные шаги, затем дальше и дальше. И вот уже по стенкам пещеры пляшут тени, над головами проносятся летучие мыши, и прекрасно видно отблески, отражающиеся от воды в луже.

Да, я логично предполагал, что неведомая опасность грозит со стороны входа, именно потому обернулся к нему. Но там никого и ничего, в ярком свете от стремительно сгорающего лапника даже кролику не спрятаться.

– Корявый человечек… – сонно-испуганным голосом пролепетал Бяка.

Ещё не осознав смысла его слов, я молниеносно крутанулся на пятке, разворачиваясь в противоположную сторону. И там, в глубине грота, где в недра горы уходили узкие извилистые ходы, разглядел странное создание.

Да, Бяка прав, больше всего оно походило на корявого и очень худого человечка. И ещё он низкорослый. Настолько низкорослый, что макушкой не доставал ни мне, ни упырю до шеи. А ведь мы всего лишь подростки, далеко не великаны.

В свете костра кожа казалась чёрной и бугрилась как-то неправильно. Её будто что-то распирало изнутри, но при этом тело оставалось болезненно-худым, сморщенным. Корявое сложение – лучше эпитет действительно не подобрать.

Нет – это не человек. У людей не бывает таких острых раскидистых ушей. И голова, поверху раздувшаяся в стороны, сильно отличается от человеческой.

Рассмотреть детали я не успел. Неведомое создание осознало, что обнаружено, и повело себя совершено неадекватно. Нехорошо заклекотав, оно подбежало к костру и врезало по Бяке короткой сучковатой палкой, зажатой в тонкой длинной лапе.

Упырь ещё не проснулся, вёл себя заторможено и едва успел прикрыться рукой. Но удар вышел столь болезненным, что заставил бедолагу завопить. А нападавший, вместо того, чтобы продолжить атаку, отскочил, будто испугавшись крика.

Но нет, уже через миг я понял, что речь шла не о страхе, а о тактическом манёвре. Агрессор ждал подкрепление. Из обоих ходов, что темнели в глубинах грота, повалили такие же создания. Один, два, четыре, шесть…

Перестав считать, стоя столбом, я подскочил к костру, прокричав: