Наблюдая за Большой медведицей

Могильников вышел за границу лагеря, прошел немного по лесу. Остановился, прислушался. Огляделся по сторонам. Легкая, молочного цвета дымка короткими «шажочками» подбиралась к лагерю. «Затишье» — подумал Могильников и тут же почувствовал, что это затишье таит в себе что-то темное, нехорошее. Инстинкт самосохранения у человека, работающего со смертью, немного тупит. Однако, другому патологоанатому доверять свое тело он совсем не желал. Да и тело сына тоже. «Нужно быть предельно внимательным и прислушиваться к своим чувствам!» — сказал вслух Могильников. Чувства подсказывали Могильникову, что нужно незамедлительно, пока туман еще не такой густой, сворачивать лагерь и двигаться к реке. Он снял с плеча ружье, и выстрелил вверх. Если медведь рядом, то выстрел его спугнет. Уюкович вернулся в лагерь. Утка упала на бедного Тощего.

Худогубкин, как вы уже поняли, дорогие читатели, заплутал. И как только он понял, что заблудился, то побежал, куда глаза глядят. Так и выбежал на сонную пустошь. Она к тому времени уже была окутана густым молочным туманом. Раздался выстрел Могильникова, который сбил ветку дерева, и сидящую на ней одноухую белку Ивана. После очередного невежливого отношения к себе со стороны людей, зверушка, теперь уже точно решила покинуть данную территорию. Тощий побежал в ту сторону, откуда прозвучал выстрел. Утка упала ему на голову, чем ввергла в неистовый страх. Паника творит с людьми ужасные вещи… Тощий продолжал двигаться вперед в ускоренном темпе, несмотря на то, что точного направления не знал. К тому же, люди правой ногой делают шаг шире, чем левой, а потому медленно, но верно заворачивают вправо. Так Тощий и шёл совсем не в направлении лагеря и вскоре, в тумане, забрел в самый центр той полянки, которую с дерева разглядел Могильников. Сообразив, что заблудился пуще прежнего, Миша решил остаться на месте и ждать, пока сойдет туман. Даже Тощий понимал, что в такой погодной ситуации продолжать двигаться — самоубийство. Кричать и звать на помощь он побоялся из-за Лоа Лакроа. Залез в овраг, сел и закрылся руками.

А Могильников вернулся в лагерь. Вышел из-за палатки и чуть было не получил толстой палкой по голове — успел поставить блок. Палка сломалась. Никто не пострадал. Просто все защитники лагеря, прятались за палаткой и, услышав шаги, решили, что это крадется животное.

— Вы — идиоты? — зарычал Олег Уюкович. Валенов и Эдкевич переглянулись. Могильников помотал головой и пошел к костру. По пути он потряс палатку Дарьяна, и заявил, что группа покидает лагерь.

Дарьян сидел внутри и бездумно смотрел в дальний угол. Мыслей было полно, все — об отце. Еще и слова мамы постоянно в голове крутились, она же описывала Могильникова, как чудовище, а не человека. Однако это чудовище сегодня без колебаний готово было погибнуть за своего сына.

Патологоанатом подошел к костру, вытянул руки над огнем, чтобы согреть.

— Оперативно собираем лагерь и выдвигаемся, здесь очень опасно оставаться! — повторил он.

— Олег Уюкович, сядьте, пожалуйста, я вам спину обработаю. Заражение ведь может начаться! — настойчиво потянула мужчину за рукав Элина.

Вредничать патологоанатом не стал, снял плащ, темно-синий свитер с дырочкой на воротнике, а теперь еще и прорехами, майку, теперь больше похожую не на одежду, а на рваную тряпку.

Элина принесла вату, бинт, антисептик. Кира — чистую питьевую воду. А Роман Александрович… Он вновь расстроился. Его лидерство полноценно перетянул на себя Могильников. Да ещё и его фраза: «руководитель, будь добр, руководи сбором лагеря», совсем показалась Валенову унизительной.

— Ну и раны… У вас стальная сила воли, Олег Уюкович, даже не морщились! — произнесла Элина, наблюдая, как Кира промывает патологоанатому глубокие царапины.

Могильников промолчал.

— Это очень сильный поступок, — продолжила Кира, — без колебаний поставили себя под удар, чтобы спасти жизнь сыну.

— Какой бы родитель так не сделал… — буркнул Могильников.

— Знаете, судя по тому, что на эмоциях тут о вас говорил Дарьян, — подметила Элина, аккуратно протирая кожу вокруг ран антисептиком, — это действительно необычно для вас, Олег Уюкович.

Могильников повернулся к девушке и рявкнул:

— Уйди отсюда!

— Что? — возмутилась та, руки Элины сразу, по привычке потянулись к очкам, — что я такого сказала?

— Отойди от меня, — вновь сурово приказал Могильников.

— Так, — Кира взяла смоченный бинт и антисептик из рук Элины, — не будем ругаться, помоги девочкам палатку собрать.

— Да ну вас… Помогаешь-помогаешь людям, — обиделась девушка и ушла. Кира продолжила обрабатывать раны патологоанатома.