Наблюдая за Большой медведицей

— Ядрёный перец, где Дубанько? — спросил кто-то.

Удар в дверь. Куприянов отошёл на два шага. В кабинете начался переполох.

— Третья доска…Дубанько нас убьёт… — запаниковал голос номер один.

— Доска? Окно разбито! — крикнул женский голос.

— Ах ты, гад! — завопил голос номер два и в дверь прилетело что-то тяжёлое.

Куприянов прижался к стене и стал раздумывать над тем, что он здесь забыл. Дубанько появился рядом с ним. Молча смотрел на свою дверь.

— Порой я… — начал он.

Куприянов дёрнулся от испуга.

— Ты чего? — удивился Дубанько.

— Чего со спины-то подбираешься? Что у тебя там происходит, капитан? — спросил Куприянов.

— Порой я… — снова не договорил капитан.

— Я чуть не ударил тебя сейчас с испугу, капитан.

— Порой я, — продолжил капитан, — задумываюсь над тем, что пора искать другую работу, — договорил он, после чего табличка с двери упала. Дубанько тяжело вздохнул и предложил Александру Казбековичу пройти к нему в кабинет. Подёргал ручку — заперто.

— Опять в нарды играют, черти! — возмутился Дубанько и начал стучать в дверь.

— Тихо! Притворимся, что никого тут нет! — крикнул кто-то за дверью.

— Идиот, еще бы в рупор сказал! — прорычал женский голос.

Голос номер два подошёл к двери и спросил:

— Пароль!

— Ты идиот? Это капитан Дубанько!

— Скажи пароль! — серьезно повторил голос.

— Дверь открывай, иначе я вас в тюрьму всех посажу!

За дверью захихикали.

— Пароль! — повторил голос.

Капитан прижался лбом к двери и еле слышно произнес:

— Лесной болван.

— Громче! — продолжил издеваться голос.

— Лесной болван! — заорал Дубанько на всё помещение и дверь открылась.

— Там-да-дам… Картина Репина «Три рыла»… — рявкнул Дубанько. Два стула сломано, круг для дартса пробит ножом, разбито окно, а посередине кабинета три человека стоят и смотрят на своего начальника глазами нашкодивших детей.

Куприянов подготовился к тому, что сейчас начнётся осеннее побоище, дикие крики, душевный мат и прочие прелести ближнего боя начальника с подчинёнными. Однако, всё вышло по-другому. Дубанько развернулся, указал Куприянову на дверь, сам так же проследовал к выходу. В дверях остановился, повернулся к подчиненным, спокойно сказал:

— Даю десять минут, — и захлопнул за собой дверь. Потом поправил китель и пригласил Александра Казбековича следовать за ним на улицу.

Присели они на лавочке, в курилке.

— Не умею я с людьми ругаться. Извини, что в такой бардак тебя пригласил, Казбекович, — тяжело вздохнул капитан и уставился куда-то в лужу, где голуби плескались. Затем неожиданно засмеялся: — Ах, забавные птички! — с детской радостью воскликнул Дубанько.

— И не говори, — буркнул Куприянов с застывшим лицом. Он смотрел на капитана и не понимал, что с ним происходит.

— Что с тобой? Взволнованный ты какой-то.

— Из-за племянника все, Мишки. Волнуюсь я очень. Понимаешь, был рядом — раздражал ужасно. Что ни день — то приключение. То на кожуре банановой в метро поскользнется, то… — сделал паузу, — а как пропал, так я понял, что мне не хватает его. Он, как сын мне стал. Ребенок ведь ещё, понимаешь!

— Понимаю. В отношениях людей всегда так. Вместе — тесно. В разлуке — друг без друга жить не могут. Конечно, фраза больше влюбленным парочкам подходит, но смысл её понятен. Не переживай, ты так, капитан. Даже нет еще информации, что они потерялись. Я хочу послать туда людей и забрать с маршрута.

— Есть другая информация, — тихо произнес Дубанько.

— Чего? — опешил Куприянов.

— Пару дней назад звонила Соня Бельмондо, знакомая моя. Кондитер там у них классный есть, некий Мюррэй Толстиков. Он передал, что руководитель привел группу к поселку, из которого, как ты говоришь, они должны были выйти на маршрут.

Куприянов засветился.

— Так это же отличная новость, капитан! Ведь теперь мы точно знаем, что они не заблудились!

— Не знаю, Казбекович, что-то беспокоюсь. Учитывая, что начудила в поселке твоя «банда» и, в частности, руководитель, то сомневаюсь я, что у них все будет хорошо. Пойми, Саша, если с моим племянником что-нибудь случится, я лично позабочусь о том, чтобы ты в тайге заблудился, — ласково предупредил Дубанько, не отрывая взгляда от купающихся в луже птиц.

— Не нагоняй жути, капитан. Я не меньше твоего обеспокоен ситуацией. Сейчас же позвоню Петроградской, и в ближайшее время мы выдвинемся на точку.

— Ты разве не будешь звонить тому человеку, который должен был их проводить до места выхода на маршрут?

— Звонил уже, — ответил Куприянов. — Трубку взял какой-то дед, назвал себя Чайковским. Сказал, что, мол, Леший куда-то отлучился. Но пообещал задержать группу, сказал, что нас встретят по приезду. Хочу надеяться, что Валенов и сам не выйдет на маршрут, что здравый смысл все же возьмёт верх!

— Леший? — переспросил Дубанько.

— Так зовут руководителя базы в поселке, — ответил Казбекович.

— В одном селе самый главный Квазимодо, в другом — Леший. Литературный кружок какой-то! — покачал головой Дубанько.

Они с Куприяновым переглянулись.

— Найду я их, капитан, не переживай!