Наблюдая за Большой медведицей

Лея посмотрела в окно — два молодых человека лежали в луже, один держался за голову, другой за причинное место.

Аудитория молча смотрела на спортивную девушку. Оленька, которая уже начала что-то писать на доске, тоже «зависла».

— Я ошиблась кабинетом? — спросила вновь прибывшая, вышла в холл, посмотрела на номер на двери, хмыкнула, вернулась обратно, — уборщица сказала, что мне сюда. Попросила еще бахилы надеть, — она продемонстрировала всем свои кроссовки, на которых красовались зелененькие бахилы, — но, видимо, попросила меня одну, — девушка заметила, что кроме нее никто бахил на ногах не имел.

— А вас как зовут, — «отвисла» Оленька.

— Кира… Кира Заяц.

— О! Тогда вы попали куда надо! Проходите, присаживайтесь, — предложила Оленька и шепнула брату на ухо: — Будет, кому тебя от медведей защищать правым хуком.

Кира прошла в конец аудитории, заметила, что шлем Дарьяна лежит в тазу с уже застывшим цементом.

— Эй, парень, классный шлем, — усмехнулась она.

Дарьян повернул голову, увидел, молча дернул шлем за лямку — поднял вместе с тазом. Хмыкнул и отбросил странную инсталляцию в сторону.

— Роман, что за контора у вас такая? Собрались в душном, пыльном помещении с цементом в тазу? — презрительно произнес Дарьян.

— У нас… ремонт? — Роман вопросительно посмотрел на Оленьку. Та пожала плечами и вставила скромное — «ну да…»

— Где ваш начальник? Я хочу с ним побеседовать! — сурово произнес Дарьян.

— Он по срочным делам отъехал, — не растерялся Валенов.

— В таком случае, у вас два пути — либо вы покупаете мне новый шлем, либо я дожидаюсь вашего руководителя и докладываю ему обо всем случившемся! — отчеканил парень.

— Так ты ведь сам уронил его в таз! — встряла Кира, — разве нет? — и улыбнулась.

— А ты умная самая, да? — вспыхнул Дарьян.

— Ребята, предлагаю успокоиться и начать собрание! После обсуждения всех вопросов разберемся со шлемом, — прекратила спор Оленька. — А вам, господин Покровский, внимательнее нужно к своим вещам относиться.

Дарьян не ответил. Достал блокнот, на первой странице которого было написано «Тетрадь смерти», сделал в нем пометку карандашом. «Итак, первая оплошность руководителя была взята на карандаш!» — подумал он.

Тучи закрыли небо. Стало довольно темно, послышались раскаты грома. У всех присутствующих на собрании резко упало настроение. Лее так совсем стало страшно. Тощему, который в этот момент посапывал под действием таблеток, привиделся кошмар. Оленька прекратила рисовать на доске Романа Валенова со сломанной гитарой. В аудитории повеяло холодом. Из коридора послышались чьи-то шаги.

— Здравия желаю, Олег Могильников, — в дверном проеме нарисовалась мрачная большая фигура.

Лея испытала безудержное желание заплакать. Роман нервно проглотил слюну. Вроде бы и не столь страшен был облик этого человека, но холод почувствовали все. Впрочем, кроме Дарьяна. Тот был спокоен, как никогда. Он только вдруг подумал, что когда-то знал этого человека, но при этом был уверен, что никогда его не видел.

— Прис… — подавилась Оленька, снова взялась за мелок, — присаживайтесь, пожалуйста.

Могильников сделал несколько шагов, осмотрел аудиторию и увидел сына. Их с Дарьяном взгляды пересеклись. Парень почувствовал недомогание, ведь за двадцать лет работы доктором смерти Олег Уюкович непроизвольно смотрел на людей прожигающим взором. Сам же патологоанатом впервые почувствовал, как болит сердце. Могильников нервничал и радовался одновременно. Впервые он увидел своего сына вот так, рядом, а не на фотографии. Он тяжело вздохнул, прогремел гром. Лея подпрыгнула от страха и взвизгнула.

В общем, все участники похода прибыли, собрание началось. Оленька записывала на доске важные организационные моменты. Роман рассказывал о необходимом снаряжении, о стоимости похода. Когда разговор зашел о еде, выяснилось, что Тощий не переносит лактозу — аллергия, Эдкевич — вегетарианец, поэтому для него нужна была особая раскладка по продуктам. Потом Оленька рассказывала о предстоящем маршруте, в том числе и Роману — он-то ведь тоже не знал, куда будет следовать группа…

В течение всего собрания Элина активно доставала организаторов вопросами и комментариями. Девушка прочитала много книг о путешествиях и туризме, потому была уверена, что знает все и обо всем. Тощий снова уснул, Дарьян смотрел на всех исподлобья, думая, как отомстить за испорченный шлем. Могильников сидел и тяжело дышал, нагоняя страх на Лею и, в конечном итоге, у той задергался глаз.

— Итак, встречаемся в аэропорту через неделю, в субботу, в восемь утра, вылет в десять.

— А зачем так рано? Достаточно подойти за час до вылета, — продолжила нервировать Романа Элина. Теперь задергался глаз и у него.

— Девушка, вы можете совсем не лететь! — рявкнул Валенов, Оленька ткнула его в бок, — в субботу в восемь утра в аэропорту, — подчеркнул Роман.

— Напоминаю, рюкзаки должны быть не более 90 литров, лишние вещи не брать, — добавила Оленька.

Все начали расходиться. Дарьян кинул шлем с тазом на стол Оленьке и Роману:

— Считайте это подарком для бедных! — буркнул он и ушел.

Роман закрыл глаза и опустил голову.