Наблюдая за голландцами. Ниже уровня моря

А запад страны изначально был защищен от моря только песчаными дюнами, как в Схевенингене, засаженными специальной травой для их укрепления. Трава эта настолько жизненно важна, что по ней даже ходить запрещено. Земляные дамбы начали строить еще давно, но по-настоящему эта работа развернулась в девятнадцатом-двадцатом веках, когда появились паровые двигатели и мощные машины. Если посмотреть на карту Голландии, то на ее северо-западе, на юго-восток от Западно-Фризских островов, можно видеть тонкую полоску, соединяющую Северную Голландию с Фрисландией. Это — тридцатикилометровый земляной вал, построенный лет восемьдесят тому назад. Отгороженную территорию частично осушили, так возник первый в Голландии полдер — участок земли, по плодородию уступающий разве что украинскому чернозему. По поводу украинского чернозема мне всегда вспоминается, что одним из российских экспонатов на Всемирной парижской выставке в 1900 году был кубический метр украинского чернозема, вырезанный из земли целиком. Можно себе представить слюнки земледельцев всего мира! Как же надо было перевернуться, чтобы организовать на Украине катастрофический голод тридцатых годов…

Слово «полдер» стало возникать в разговорах еще задолго до поездки. Приходя ко мне, Альберт, как я уже говорил, разворачивал сразу с десяток карт и начинал быстро-быстро бормотать заковыристые голландские названия, уточняя маршрут предстоящего путешествия.

— А тут у нас полдер, — говорил он, делая над картой неопределенный жест рукой.

— Вот оно что… — отвечал я еще более неопределенно, не желая показать свою темноту.

Постепенно все же выяснилось, что такое полдер. Но для того, чтобы понять суть полдера, его надо увидеть. Представьте себе многокилометровую идеально плоскую поверхность, прерываемую кое-где только несколькими симметрично посаженными с равными интервалами деревцами или маячащим на горизонте симметричным же земляным валом. Эта земля, содержащая тысячелетние органические отложения морского дна, как уже было сказано, неимоверно плодородна и используется на полную катушку. Иногда это простирающиеся до горизонта строго геометрические, шириной метров в пятнадцать, грядки тюльпанов — красных, белых, алых, оранжевых, желтых… Но чаще гигантские, совершенно космического вида теплицы. Я специально объехал одну из них, засекая по спидометру размеры. Оказалось — 2,5 на 2,5 километра! Сквозь полупрозрачную пленку видны зелень и тысячи неярко горящих ламп — так и представляется их тихий загадочный гул. Людей не видно, но совершенно понятно, почему крошечная Голландия стала главным поставщиком овощей в Европе. Они экспортируют все что угодно — клубнику, томаты, огурцы, редиску, салат, спаржу, яблоки, груши, — и все это в каких-то не поддающихся осмыслению количествах. Все это, правда, довольно невкусно. Впрочем, тут мне показалось, что голландцы хитрят, — помидоры, купленные нами в самом обычном супермаркете, оказались вполне приличными (до саратовских, конечно, далеко). Себе они, жулики, оставляют что получше.

Так что, если бы не дамбы, весь запад Голландии представлял бы собой несколько небольших островов, разделенных морем.

И вот в пятидесятые годы, после наводнения 1953 года, унесшего несколько тысяч жизней, был принят гигантский и дерзкий план, так называемый «Дельта-проект», — построить систему дамб и каналов, надежно защищающую страну от подобных катастроф.

Объем работ просто невозможно себе представить. Все эти острова, о которых выше шла речь, соединили между собой гигантскими земляными валами — по одному из них мы сейчас и ехали. Эти дамбы, выстроенные, так сказать, эшелонами, расходятся концентрическими скобками, как солнечные лучи на картинах Ван Гога, от Амстердама на северо-запад и от Роттердама на юго-запад. Помимо этого, существует еще сложнейшая система вспомогательных дамб и каналов, позволяющих сохранить естественные заходы в гавани морских портов. Сколько потребовалось на это труда, инженерных расчетов и денег — трудно себе представить. Мало этого, пришлось построить специальные шлюзы — вода в отгороженных участках моря довольно быстро становилась пресной, и устрицы на гигантских устричных фермах гибли. С помощью шлюзов обеспечили постоянный приток свежей соленой воды из Северного моря — теперь устрицы, кажется, благоденствуют.

Правда, кое на чем удалось и сэкономить. Например, крупнейший в Европе, если не в мире, аэропорт «Схипол» под Амстердамом строить вообще не пришлось — это типичный полдер, образовавшийся в результате грандиозных ирригационных работ, огромная, идеально плоская территория. Ну, наверное, асфальт кое-где положили. Башню построили, дома кой-какие. А так — почти бесплатно.