Наблюдая за голландцами. Ниже уровня моря

Рано утром 27 апреля наша собака, голден ретривер по имени Лиза, воспользовавшись неплотно закрытой дверью, проникла в спальню, ткнула меня влажным носом в локоть и, держа тапок во рту, произнесла на своем выразительном собачьем языке, хрюкая и постанывая, целый монолог: «Как же так, мы всю ночь не виделись, а ты тут валяешься, как какой-нибудь старый жирный бульдог!» Отказать ей в таких случаях невозможно, поэтому я встал, накормил ее самыми изысканными собачьими деликатесами, и мы пошли гулять. Она, как всегда, носилась кругами, путала ворон и то и дело приносила мне на экспертизу найденные ею довольно сомнительные с точки зрения гигиены предметы. Вечером я с тяжелым сердцем отвез Лизоньку в собачий отель, а 28 апреля в пять часов утра мы покидали вещи в машину и тронулись в путь. Захватили Альберта и в первую очередь поехали на кладбище положить цветы — в этот день была годовщина смерти Ежи Эйнхорна, знаменитого шведского врача и общественного деятеля, с которым я очень подружился в последние два-три года его жизни, переводя на русский язык его замечательную книгу «Избранный выжить». Постояли немного у могилы. Было тихо и, несмотря на ранний час, довольно тепло. Воздух по-весеннему пах свежевзрезанным арбузом. Низкое еще солнце то вспыхивало ярко, то пряталось за темными вековыми елями. На плите по еврейскому обычаю лежали несколько камушков. Мы тоже положили камни.

Привычные шестьсот километров до Хельсинборга проехали за шесть часов, включая заправку и остановку на зеленой стоянке, где с аппетитом слопали испеченные моей женой Таней пирожки с капустой и яйцами, запивая горячим чаем из термоса.

По случаю субботы дороги были почти пустыми, ехать было легко и приятно, и в час мы уже грузились на паром Хельсинборг — Хелсинор. Хелсинор — это датский городок, выстроенный рядом с королевской резиденцией (Эльсинор!). Замок, где разворачивается действие «Гамлета», цел и невредим, его видно с парома, который преодолевает расстояние между Швецией и Данией за двадцать пять минут. Даже паром называется «Гамлет». Не сказал бы, что от этого названия веет надежностью. Вспомнил, как наши доблестные авиаконструкторы в свое время назвали гигантский транспортный самолет «Антеем», забыв, по-видимому, что для этого героя греческих мифов оторваться от земли означало погибнуть. В именах и названиях есть своя метафизика…

Уж совсем леденящий душу пример — за пятьдесят шесть лет до чудовищной атаки на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года американцы назвали свой ядерный проект, вылившийся в бомбежку Хиросимы и Нагасаки… «Манхэттен»! Из десятков тысяч возможных названий было выбрано именно это — на первый, на второй и на третий взгляд не имеющее ничего общего с содержанием проекта… И две летающие бомбы (тоже две), начиненные живыми людьми и керосином, обрушились именно на Манхэттен. Символика, которой лучше бы не было…

Но наш старенький и сравнительно небольшой «Гамлет» благополучно добрался до своего Эльсинора. Двести с лишним километров по датскому шоссе, и мы опять грузимся на паром, теперь уже из маленького датского городка Рёдбю в Германию.

Путешествовать на машине можно двумя способами — быстрым и медленным. Европа покрыта огромной и все расширяющейся сетью скоростных автомобильных дорог. В Германии они называются autobahn, в Америке — high way, в Дании — motorvej и т. д. Ехать по автобану быстро и удобно, можно держать среднюю скорость сто десять — сто двадцать километров в час, а в Германии, где скорость ограничена только мощностью двигателя, — и все сто восемьдесят. Но при этом пропадает одно из главных преимуществ автопутешествия — дорожные впечатления. Автобаны чаще всего ограждены звукоизолирующими щитами, так что не видно ничего, кроме асфальта и едущих с тобой в одном направлении машин. Передвижение становится дискретным, как на самолете, — ты видишь только начальный и конечный пункты. К тому же при этом виде путешествия существует опасность угодить в многочасовую пробку.

Второй способ — избегать больших дорог. При этом можно по-настоящему увидеть страну, но скорость ограничена семьюдесятью километрами в час, а в бесконечных городках и деревнях по пути — пятьюдесятью. Так что путешествие растягивается неимоверно, и, проехав несколько часов, устаешь и уже ни на что смотреть не хочется, а до цели еще ох как далеко.

В результате мы нашли компромиссный вариант: на сравнительно небольшие расстояния (до двухсот километров) ехать, так сказать, проселками, а на большие — выходить на автобан.

Каждый раз, проезжая через Данию, мне очень хочется заглянуть, к примеру, в Оденсе — родной город Ганса Христиана Андерсена, сохраненный, как говорят, в своей неприкосновенности, — но, как всегда, время не позволяет. И на этот раз тоже. Уже далеко перевалило за полдень, а впереди еще пятьсот километров пути, не считая второго парома — полчаса ожидания, час плавания… так и хочется соврать, что по бурному, но вообще-то абсолютно спокойному Северному морю.