Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения

Шарль Огюстен Сент-Бёв в повести «Золотой гвоздь» призывает мужчин порвать с искусными доводами холостяцкой жизни: «Обладать к тридцати пяти – сорока годам <…> женщиной, которую ты давно знаешь и любишь, – это то, что я называю вбить вместе золотой гвоздь дружбы».

Доска почета

Пример Достоевского: «Жениться!» Ф. М. Достоевский – А. Е. Врангелю (от 23 марта 1856 года) о предстоящем браке с Исаевой: «Я уверен, что могу прокормить семью. Я буду работать, писать».

Ф. М. Достоевский – М. М. Достоевскому (от 24 марта 1856 года): «Я живу, дышу только ею и для нее. В разлуке с ней мы обменялись клятвами, обетами. Она дала мне слово быть женой моей. Она меня любит и доказала это, но теперь она одна и без помощи».

Ф. М. Достоевский – Э. И. Тотлебену (от 24 марта 1856 года): «Для меня настала каторга – четыре года грустного, ужасного времени. Я жил с разбойниками, с людьми без человеческих чувств, с извращенными правилами, не видал и не мог видеть во все эти четыре года ничего отрадного, кроме самой черной, самой безобразной действительности. <…> Я знаю, что я был осужден справедливо, но я был осужден за мечты, за теорию… Мысли и даже убеждения меняются, меняется и весь человек».

Ф. М. Достоевский – А. Е. Врангелю (от 9 ноября 1856 года) об Исаевой: «О, не желайте мне оставить эту женщину и эту любовь. Она была свет моей жизни. Она явилась мне в самую грустную пору моей судьбы и воскресила мою душу. <… > Бедная, она терпит лютую долю».

Ф. М. Достоевский – М. М. Достоевскому (от 22 декабря 1856 года): «Решение мое неизменно. <… > При всем здравом смысле твоих советов, они будут бесполезны. Я уверен, ты скажешь, что в 36 лет тело просит уже покоя, а тяжело навязывать себе обузу. На это я ничего отвечать не буду. Ты скажешь: «Чем я буду жить?» Вопрос резонный; ибо, конечно, мне стыдно, да и нельзя рассчитывать женатому на то, что ты, например, будешь содержать меня с женой».

В письме к В. М. Карепиной (от 22 декабря 1856 года) Достоевский высказывает в пользу женитьбы следующие резоны: «Она вполне мне пара. Мы одинакового образования, по крайней мере понимаем друг друга, одних наклонностей, правил. Мы друзья издавна. Мы уважаем друг друга, я люблю ее. Мне 35 лет, а ей двадцать девятый, фамилии она превосходной, хотя и небогатой (она не имеет почти ничего…)».

Противопоказания к женитьбе. М. М. Достоевский: 35 лет – «…в эти годы уже нет той энергии. Тело просит покоя и удобств». М. М. Достоевский всячески предостерегал брата от женитьбы. В апреле 1856 года он пишет Ф. М. Достоевскому: «Не скрою от тебя, друг мой, что твое желание сильно меня испугало. <… > Я боюсь за тот путь, на который ты вступаешь, путь самых мелких прозаических забот, грошовых треволнений – одним словом, за эту мелкую монету жизни, на которую ты разменяешь свои червонцы. Выдержишь ли ты все это? Не упадешь ли ты духом? <… > Тебе 35 лет, но этого-то я и боюсь, мой бесценный. В эти годы уже нет той энергии. Тело просит покоя и удобств. <… > Друг мой, об одном прошу тебя – не женись до тех пор, пока не устроятся твои обстоятельства».

Ф. М. Достоевский: если бы знал, что болен, «я бы не женился». В письме к брату (от 9 марта 1857 года) Ф. М. Достоевский рассказывает, что консультировался с врачом и доктор («ученый и дельный») поставил диагноз: «настоящая падучая» и советовал «остерегаться полнолуний». «Женясь, я совершенно верил докторам, которые уверяли, что это просто нервные припадки, которые могут пройти с переменою образа жизни. Если б я наверно знал, что у меня настоящая падучая, я бы не женился». Для спокойствия писатель собирается посоветоваться с «настоящими докторами».

И. С. Тургенев: «…она вскружила мне голову на целый месяц, но… довольно скоро это прошло». И. С. Тургенев в письме к Полине Виардо (от 18 октября 1854 года) облегчает душу исповедью и винится перед адресатом в том, что увлекся юной барышней (речь идет о взаимоотношениях с 19-летней О. А. Тургеневой). История любви вышла «неясная», «едва очерченная»: «Теперь все это уже позади, и я могу сказать вам, что молодая особа, о которой идет речь <… > белокурая, маленькая, хорошо сложена, красива и умна, что она вскружила мне голову на целый месяц, но что довольно скоро это прошло <…>. Это налетело и прошло, словно порыв ветра. И окончилось».

История с О. А. Тургеневой станет основой романов «Дворянское гнездо» и «Рудин», будет представлена в качестве психологического диагноза самочувствия 35—38-летнего человека.