Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения

Отрасти лучше бороду, если ни на что другое более серьезное и достойное мужчины ты не годишься. Но лучше не бузи, у тебя же всегда были стойкие моногамные предпочтения. Укроти свирепый взгляд, не суетись и не торопись, ты находишься в финале своего романа с отчаянием. Скоро все наладится. У любой мрачной истории есть развязка.

Твоя правая рука сама собой потянется к карману, вытащит оттуда пачку сигарет и вставит одну тебе в рот. Когда ты придешь в себя, выяснится, что куришь.

Ты неожиданно поймешь, что все повторяется. День копирует день, ночь похожа на предыдущую. Даже женщины почти на одно лицо. О подобном парадоксе любви в 35 лет размышляет герой Э. Круми: «Принцип круговорота очень многое объясняет и в повседневной жизни. Мужчина встречается с женщиной, у них завязывается роман, и с самого начала они не могут избавиться от мысли, что их нынешние переживания и страсти – точно такие же, какие были в их прежних романах. Потом их совместная жизнь разлаживается, они расстаются, и каждый из них понимает – так всегда и бывает. Они сами создали этот круговорот, и он, как ни странно, служит им утешением.

Мир можно рассматривать как некий конечный набор образцов, и этот набор придает смысл всем событиям. Говорят, что история повторяется; но это лишь потому, что у историков есть свой словарь, и количество терминов в нем ограничено, так что историки просто вынуждены повторяться. Сколько у нас есть слов для обозначения войны? Сколько способов объяснить, почему прервались отношения между двумя людьми или двумя народами?»

А теперь самая плохая новость: без любви ты сдохнешь, любовь – это единственный шанс на выживание. Сейчас тебе необходимо мужественно выдержать паузу, собраться, сосредоточиться и отогнать мысли об этой непременно душераздирающей и обязательно единственной любви, воспоминания о которой мешают тебе сделать важный шаг.

Здесь совет один: если что-нибудь не укладывается в схему – следует сменить схему. Вспомни старика Гегеля: «Если мир не соответствует моей теории, тем хуже для мира». Теперь забудь Гегеля. Думай только о себе. Тебе давно пора жениться. Выбери что-нибудь стоящее, у тебя же есть вкус и хоть некоторое знание женщин.

Не думай, что на долю таких, как ты, робких и впечатлительных, остались только чудные, неуживчивые, прыщавые и косоглазые. Не впадай в крайности. К тебе обязательно придет любовь, которая не меркантильна, как игровой автомат, и не гримасничает, как мартышка. Возможно, она поначалу будет невесела, но в этой печали ты увидишь отражение своей пронзительной надежды: судьба справедлива к тем, кто не дружит с отчаянием. Встреча непременно случится.

Не все ли равно, какая будет новая любовь – застенчивая или дерзкая, полная участия к твоим заботам или безразличная даже к «Войне и миру» Толстого? Это совсем не важно. Ты вновь дебютант в науке жизни: наберись сил, открой сердце и возведи свою возлюбленную в ранг единственной драгоценности в мире – и сам сделайся хоть чуть счастливее.

У тебя уже достаточный опыт, чтобы не перепутать впечатлительность с любовью. Любовь – это когда ты не просто хочешь видеть эту женщину, а ты хочешь эту женщину.

Воскреси свое сердце для любви, перенеси всю свою искренность на новую женщину, дарованную тебе Господом. Скажи самые искренние слова, даже те, которые ты говорил другой женщине. Не стыдись и не считай себя фальшивкой и лицемером: ты уже создал эти слова, изваял душою. Тогда их не поняли, но ведь они были искренни. Теперь они должны дойти до сердца той, которая станет единственной. А потом непременно и другие слова отыщутся, не более честные, но только ей, только ей предназначенные.

В новой любви всегда необходима плохая память. Забудь обо всем, что было. Освободись от груза воспоминаний. Выходи, срочно выходи из удрученного состояния, переломи духовную тревогу и женись. Сделай собственную жизнь квинтэссенцией привязанности, беспокойся о ней, оберегай, будто она из тончайшего фарфора, из той самой глины, из которой Господь творил земляничных тигров и самое мироздание. Прикорми свое счастье надеждой. Сработай так, чтобы когда-нибудь на твоей могиле была выбита эпитафия: «Он жил и умер влюбленным».

Прав Том Роббинс: «Плотские объятия самодостаточны. Они с легкостью душат биологические нужды, растворяют интеллект, стирают сознание, с успехом перечеркивают голод, усталость, боль, время, голос рассудка, чувство ответственности и совесть». Ты понял, писатель говорил об объятиях любви, которая навсегда.

Любовь – это единственное, что помогает, что ослабляет смирительную рубашку жизни. Любящий – это тот, у кого за спиной мгновение, а перед глазами вечность. А ночь совместности – это святое.

Теперь о грустном. Жизненный пример И. Тургенева подразумевает сделать следующий выбор: в 35–40 лет пора переходить к вегетарианскому образу переживаний – охота, прогулки, эпистолярные жалобы на здоровье и т. д. Среди многочисленных рецептов бегства от старости тургеневский самый гуманный: примириться и по мере убывающих сил продолжать жить, а если сил хватит – то и творить.