Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения

Когда женщина находит другого мужчину, она никогда не скажет правду, типа, я, дескать, нашла нового мужчину и перебираюсь из твоей постели в его постель. Нет, она выдумает что-нибудь такое, что сделает ее похожей на мать Терезу. С глазами, полными слез, она выдаст очередное вранье: «Я люблю тебя, но не так, как ты заслуживаешь. Я уйду на какое-то время… мне нужно подумать… обо всем…» Во как нас, мужиков, дурят!

Твоя ухмылка психа очень похожа на фотографию «после» в ряду снимков «Полоскание рта цианистым калием – до и после». У тебя хватает ума не уточнять: «Так какую часть фразы «Ты уволен из любви» я расслышал не так?» Но от этого легче не становится. С заносчивой гордыней ты попытаешься объяснить случившееся, но окажешься слеп перед необъяснимой реальностью. Визгливый голос обиды захлебывается в потоке негодования: «Как? Меня не оценили?!» Тут ты и вспомнишь Д. Уэст-лейка: «Единственное, чего мужчина вправе требовать от женщины и чего он на самом деле требует, – это иллюзии единоличного обладания».

Однажды ты напишешь в своем телефоне текст, который (хватит ума) никому не отправишь: «Служанка сегодня не вымыла посуду!» Ты, парень, дернулся головой – служанки у тебя отродясь не было. А вот чего в избытке – так это глупой любви к жеманной особе. Твоя душа впала в детство и доживает свой век, утешаясь тем, что можно играть в куклы и скоро сдохнуть.

Ты перевозил свою любовь с места на место в ручной и сердечной клади, заботливо упаковывал ее, перекладывал пухом надежд… А с тобой обошлись, как таможенники с перевозчиком наркоты. Сейчас ты выглядишь так, будто управляешь десятью ночными клубами. Собачка Вайчик сочувственно пыхтит рядом. Ты ревнуешь с завидной тщательностью, собираешь улики, анализируешь, сопоставляешь факты. Делаешь все это с таким профессионализмом, что тебе вполне по силам раскрыть дела об убийстве Троцкого или Кеннеди и найти преступников.

В ревности содержание похуже будет, чем в римских тюрьмах, где, как известно, было по-страшнее, чем в дантовом Аду. Ревность заставляет сначала сделать выводы, а потом подгонять под них доказательства. Первые звуки симфонии саморазрушения, точнее, необузданного вандализма: ты начинаешь крушить тончайший фарфор своей души, методично опустошать сердце. У тебя, видимо, совсем мозга за мозгу зацепилась? Ты изводишь себя ревностью с таким усердием, чтобы ничего случайно не уцелело. В таком состоянии любовь лишь сгущает тьму неизвестности. Улик маловато, доказательства виновности перехлестывают через край, желание покарать смешивается с адвокатскими резонами. Так или иначе, преступление остается нераскрытым.

Тебя разрывают два чувства: желание поскорее выяснить, любит ли она тебя, и безотчетный страх узнать, что у нее завелся кто-то другой. Нацепи улыбку на трагическую рожу… В ее лживых словах ты читаешь не только безразличие, но и, что обиднее, небрежность, которая ранит больнее. Тебя казнят, походя, с усталостью, совсем не грациозно. Тысячи слов позерства, увещеваний и бесконечных объяснений не привели ровным счетом ни к каким результатам. Безусловно, это любовь всей твоей жизни предназначена тебе в спутницы до гроба – до твоего и очень близкого гроба, во всяком случае. Биография твоей любви, настоящая и реальная: жизнь калеки в клоаке.

А теперь пора поднять вопрос о безопасности твоего рассудка. Так у тебя разыгралось воображение, что ты на пустом месте впал в любовное бешенство и принялся пронзительно вопить о чувствах. Кричишь, хохочешь, заливаешься слезами, безумно закатываешь глаза, заламываешь руки – словом, Гамлет местный, театр устроил. Все занудствуешь. Сейчас следует сделать обманный маневр, перехитрить самого себя, придумать что-нибудь, чтобы избавиться от мертвой любви. Просто ты был счастлив избавиться от нее и на радостях приписал ей душевное обаяние и человеческое великодушие, которых в помине не было. А теперь возьми себя в руки и утихомирься. И самым решительным образом, на какой способен, распрощайся с памятью о своей бывшей любви. Внезапно озарись пониманием момента, стань прытким, упорхни хотя бы во временное одиночество. Оно лучше, чем твоя бывшая барышня.

Вся правда состоит в том, что от тебя уже ничего не зависит. Вы оба не готовы для любви. Любовь вымотала вас, нагромоздила на душах вкривь и вкось написанные фразы, которые мешают жить. Переживания дошли до стерильной, асептической пустоты. Объясняешься в любви по инерции с механической точностью и мазохистской тщательностью. Твоя уверенность, что женщина, которую ты любил так, как любят только раз в жизни, да и то только если умеют любить, постепенно выдыхается.

Любви уже нет. Ты чист и свободен. Полностью и абсолютно.

Хотя… благодаря недоброй воле обстоятельств, неусыпной бдительности злодейской судьбы и сверхъестественной выдержке с моей стороны, мне удавалось удерживать член в штанах вот уже полгода, две недели, шесть дней и четырнадцать часов семнадцать секунд.