Наблюдатель

– Вот уже и ты научился читать чужие мысли, – иронично хмыкнул контролер. – Но ты прав: идея улучшения вверенного им мира настолько захватила эту четверку, что в один прекрасный день они замахнулись на большее и решили улучшить…

– Человека?

– Хого показалось, что люди слишком несовершенны, – одобрительно кивнул Шэд. – Несмотря на то что он всеми силами стремился им помочь. И вот однажды в его голове родился план. После чего сборщики начали искать по всему Ирнеллу…

– …чистые души, – снова подсказал я.

– Да. Которым после благополучно установленного контакта было предложено поучаствовать в одном непростом, но крайне интересном эксперименте.

– Как мне это знакомо… – невесело улыбнулся я. – Готов предположить, что недостатка в добровольцах не было. Люди, воодушевившись благостным видом явившихся к ним сборщиков, охотно согласились проапгрейдиться, после чего на Ирнелле появились первые изоморфы. С этого же момента в мире начался маготехнический бум и наступила эпоха всеобщего благоденствия. Новые открытия, фантастические возможности, свободно пропускающая изоморфов изнанка, ставшая для первых «барьерников» прекрасным новым миром, который можно было исследовать и изучать хоть до посинения… Но как это обычно бывает, все хорошее однажды закончилось. А все потому, что главный благодетель захотел сделать… что? Какая еще великая идея пришла в светлую, итить его за ногу, голову Хого?

Шэд помрачнел и вернул хрустальный шар на стол.

– Ему показалось, что простого участия в делах верхнего мира уже недостаточно. С изнанки сборщики не могли ни во что вмешиваться. Только подсказывать, направлять, давать советы. Иногда. А мир хоть и улучшался, но, по мнению Хого, делал это недостаточно быстро. Поэтому в какой-то момент наблюдатель посчитал, что для большей эффективности сборщикам нужно присутствовать на Ирнелле во плоти.

Я недобро прищурился:

– И вот тогда он вспомнил про изоморфов?

Контролер бросил в мою сторону острый взгляд:

– Это было самое простое и логичное решение. Другие сборщики этого не подтверждают, но велика вероятность, что и на создание изоморфов Хого решился исключительно потому, что на изнанке ему стало тесно.

– И когда до самих изоморфов это дошло…

– Ему пришлось выбирать, как тому цветку, – или губить свои планы на корню, окончательно смиряясь со своей скромной ролью в делах этого мира, или же…

– …действовать быстро и решительно в надежде на то, что победителей, как говорят в моем мире, не судят?

– Верно, – тяжело уронил контролер. – Воспоминания этой троицы говорят, что Хого выбрал второй путь. И остальные это решение поддержали. Потому что видели: помыслы наблюдателя по-прежнему были чисты. Хого не хотел ничего лично для себя. А все, что его заботило, это судьба вверенного ему мира.

Я скривился:

– И сколько народу они успели угробить ради того «чистого и светлого», что напророчил Ирнеллу наблюдатель?

– У собирателей было несколько неудачных попыток вселения, после чего «барьерники» забеспокоились. Однако Хого это не остановило.

– Еще бы. Он же уверовал в свою гениальность! И вдруг – такой пр-р-ровал!

Шэд спокойно глянул на выползшие у меня из-под верхней губы клыки, но я успокоился так же быстро, как и разозлился.

– Дальше я, пожалуй, могу рассказать и сам. Сперва расстроившись, потом обозлившись, а под конец и осатанев от череды неудач, которые просто не могли не выбесить такого упертого и верящего в собственную исключительность придурка, Хого, этот маньяк-перфекционист, вошел в раж и продолжал убивать изоморфов до тех пор, пока они не спохватились и не разбежались кто куда. Сражаться с собирателями было бессмысленно, поэтому войны как таковой и не случилось. Изоморфы попрятались в надежде, что сошедшие с ума сборщики образумятся. Сборщики, наоборот, очень старались найти новых «добровольцев». Причем наверняка они еще и искренне недоумевали, почему же дурные людишки не стремятся идти строем на алтари? Им же вот, на блюдечке все преподнесли! Только и нужно было, что еще чуть-чуть потерпеть. Зато теперь понятно, отчего наблюдатель так тяготился прожитыми на Ирнелле годами и считал себя политзаключенным…

Я горько усмехнулся и добавил:

– Когда работа спорится и есть желание творить, то годы летят как мгновения. А когда тщательно выстроенные планы рушатся один за другим, то каждый день превращается в каторгу. Особенно если ты живешь в теле дряхлого старика, которое само по себе похоже на тюрьму.

– Хого старался не тратить силы понапрасну, – кивнул контролер. – Поэтому переселение проводил, лишь когда возможности старого тела исчерпывались полностью. Для человеческой души это нелегкое испытание, особенно если это чистая душа, уставшая от разочарований и многолетней борьбы.

– Но все же сил у него оставалось достаточно, чтобы продолжать войну. Открытых конфликтов изоморфы по-прежнему избегали, а когда стало ясно, что сборщики вычисляют их с помощью улишшей, «барьерники» рискнули разорвать все связи, чтобы их нельзя было отыскать. По крайней мере, не всех сразу.