Наблюдатель

– Лайзу Стэнфорд били. Она носит большие солнцезащитные очки, даже когда дождь или темно, но мне доводилось видеть ее и без них, когда однажды Лайза Стэнфорд забирала газеты из почтового ящика. Опухшие глаза, разбитая губа, синяки… На шее тоже, и кровоподтеки на носу. Она выглядела как после боксерского поединка, который проиграла.

Кристи затаила дыхание.

– То есть вы хотите сказать…

– Бог свидетель, я не сплетница, – поспешно перебила ее женщина. – Но здесь все ясно, ведь так? Кто избивает эту женщину? В этом огромном мрачном особняке живут три человека – Лайза, ее муж и сын.

– Понятно… – Кристи кивнула. – Такое вполне можно было предположить, но… интересно, почему она не обратилась в полицию?

Этот вопрос Кристи задала нарочито наивным тоном. Она достаточно давно работала в полиции и знала, что существуют тысячи причин, по которым женщины в ситуации Лайзы Стэнфорд не обращаются ни в полицию, ни даже в консультационные центры. На самом деле помощи ищут очень немногие.

– Ее муж – очень влиятельная фигура, – ответила женщина. – Большие деньги, громкая репутация. На короткой ноге с самыми влиятельными политиками в стране. Не удивлюсь, если он лучший друг начальника полиции. Так что, вполне возможно, Лайза не верит в полицию. Боится, что сделает еще хуже.

– И когда вы видели ее в последний раз, она тоже была с синяками? – спросила Кристи.

Женщина покачала головой.

– Не могу сказать. Солнечные очки закрывали пол-лица.

Огромные солнечные очки от «Гуччи» – Кристи вспомнила разговор с медсестрой из клиники. Лайза не снимала их даже в закрытых помещениях. Очки делали ее неприступной и надменной, что настроило против нее средний медперсонал. Но Лайза не могла иначе. Будучи замужем за многоуважаемым доктором Стэнфордом, она была вынуждена прятать лицо, насколько такое было возможно.

– Его здесь все боятся, вы сказали? – напомнила Кристи.

Женщина кивнула:

– Здесь нечему удивляться. Не я одна видела Лайзу Стэнфорд избитой. Мужчину, который способен на такое, нормальным не назовешь. Он опасен. Это ведь не просто пара пощечин, если вы меня понимаете. Он набросился на нее, как зверь… И вообще, что-то с ним не так. Эти холодные глаза… Мне он никогда не нравился, хотя всегда вежливо со мной здоровался при встрече.

– И никто из соседей не пытался вмешаться?

– Как вы себе это представляете? Лайза первая все отрицала бы. Иначе зачем она скрывает следы побоев? Вызвать полицию… на это ни у кого не хватит смелости. И потом, никто ведь толком ничего не видел. Дом стоит в глубине сада, окружен высокими деревьями… Никто ничего не видит и не слышит. Вот если б были крики и полиция застигла его на месте преступления, а так… Мы все равно ничего не могли бы сделать, а он обязательно узнал бы, кто на него заявил, и тогда… – Соседка замолчала.

– Что тогда? – спросила Кристи.

Но женщина так и не решилась закончить фразу – как видно, из опасения выставить себя в смешном свете.

– Вы его не знаете, – уклончиво ответила она. – А я боюсь, просто боюсь.

– А что с сыном?

– Тихий, запуганный ребенок. И такой бледный… Не похоже, чтобы он был счастлив.

– Но никаких признаков, что и его били, вы не замечали?

– Нет. Никогда. Мне почему-то кажется, что у доктора Стэнфорда нет проблем с детьми. Только с женщинами.

– То есть не только с женой, и с другими женщинами тоже?

– Это ощущение, не более того.

Кристи поблагодарила соседку Стэнфордов и на всякий случай запомнила фамилию на щитке рядом с кнопкой звонка на воротах. И номер дома. Очень может быть, что сюда еще придется вернуться.

– Я вам ничего не говорила, – напомнила женщина, когда Кристи уже развернулась к машине.

Она поехала в город. По дороге позвонила Филдеру по громкой связи. Как и ожидалось, инспектор все еще был в кабинете.

Кристи описала свой неудачный визит к Стэнфордам и разговор с соседкой. Ответом было ошеломленное молчание.

– Так вот в чем дело… – произнес наконец Филдер. – И этой соседке можно верить, как вы считаете? Она не из тех, кто много фантазирует на чужой счет?

– Мне так не показалось. Похоже, она действительно боится его. И потом, все более-менее сходится. Мы и раньше подозревали, что в этой семье что-то не так, и не очень-то верили в историю с депрессией… И вот теперь все это наконец обретает форму.

– Это так… – Филдер вздохнул. – То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, – подхватила Кристи, – что Лайза Стэнфорд либо где-то прячется от мужа, потому что ее жизни угрожает опасность, либо ее уже нет в живых. Так или иначе, он – причина ее исчезновения.

– Вы понимаете, что это значит?

– Конечно, понимаю. Сэр, это грязное дело. У меня плохие предчувствия. Здесь все боятся Стэнфорда, который избивает жену. Соседка считает его психопатом, и при этом сама никак не производит впечатления сумасшедшей.

– Так или иначе, это не более чем догадки. И ваша версия с избиениями основывается только на показаниях соседки, а это довольно шаткое свидетельство.

– Почему шаткое? Лайза исчезла. Две женщины, которых она знала, убиты психопатом.