Наблюдатель

Итак, хижина. Джиллиан, связанная по рукам и ногам, на диване. Сама она стоит, прислонившись к печке, и рассказывает Джиллиан свою историю. Рядом на печке ключ, которым Тара отперла хижину. Только ли он? Тара прищурилась, пытаясь представить себе ситуацию… О боже, там был не только ключ от входной двери, но и связка с ключами от машины и квартиры! Она выпала из сумки, когда Тара оставляла Джиллиан бутерброды и воду. Тара подняла связку и положила на печь. А потом взяла ключ от хижины, а про связку, должно быть, забыла… Или нет, такого не могло быть. Тара не могла проглядеть ключи и оставить их лежать на печке. Она вспомнила, как Джиллиан умоляла выпустить ее в кусты. Она прошла мимо плиты, когда выходила из хижины. Могла ли Джиллиан прихватить связку с собой?

Почему бы и нет? С нее станется. Но это означало, что Джиллиан могла лучше двигать руками, чем это казалось Таре. Наверное, скотч ослаб. Джиллиан дергала запястьями, пока слушала, каково это, жить с таким отчимом, как Тед Рослин, и изображала ужас…

Тара чуть не рассмеялась. Ситуация складывалась и в самом деле комичная. У Джиллиан ключи от квартиры и машины, которые ей там ни к чему, а у Тары – от хижины. И обе они замерзнут насмерть. Отличная работа!

Потрясенная, Тара дернула ручку дверцы, и произошло самое удивительное – машина оказалась не заперта! По крайней мере, Тара могла в нее сесть. Слава богу, ее «Ягуар» не из тех автомобилей, которые запираются сами собой спустя несколько минут, если владелец забыл заблокировать дверцы.

В мгновение ока Тара собрала разложенное на капоте содержимое сумки и опустилась на пассажирское сиденье. В салоне было холодно, но укрыться от ветра само по себе много значило. В багажнике есть одеяло; может, и получится продержаться некоторое время…

На какое-то мгновение Тара подумала, не попробовать ли закоротить зажигание и включить мотор без ключей, но быстро отогнала эту мысль. Она понятия не имела, как это работает и может ли получиться конкретно с ее машиной. Риск сломать что-нибудь слишком велик.

Она взвесила свои шансы и возможности. Вернуться в хижину? Забрать у Джиллиан ключи? Или дождаться утра, в надежде на снегоуборочную машину, которая возьмет Тару на буксир?

Ты в ловушке, Тара.

Или нет… Она откинула голову на спинку сиденья и глубоко вздохнула. Главное – сохранять здравый рассудок. Это позволит избежать ошибки.

Таков был ее рецепт на все случаи жизни, и до сих пор он работал.

Рука все еще болела. Ночь обступала Тару со всех сторон, пробуждая затаившиеся в душе страхи.

7

Джон дошел почти до конца улицы, но ни на шаг не продвинулся в своем расследовании. Люди реагировали по-разному. В двух квартирах ему вообще не открыли, хотя свет и звуки шагов выдавали присутствие хозяев. Пожилая дама подозрительно посмотрела из-за страховочной цепочки, но, несмотря на отчаянные попытки Джона донести до нее свою просьбу, так и не поняла, в чем дело. Другие с ходу оправдывались, иногда в крайне агрессивной форме, хотя Джон и не думал предъявлять никаких обвинений.

– Миссис Кейн-Рослин?.. Да, теперь вам легко говорить, что мы должны были заметить, что она неделями не появляется на улице. Или у нас, по-вашему, других дел нет, как только следить за ней? У нее дочь, куда она смотрела? У меня нет возможности следить за чужими матерями. Что я знаю о ее дочери? Совсем немного. Ездит на «Ягуаре», дорого одевается. Должно быть, высокого о себе мнения. Кажется, она большая шишка в Лондоне…

Были и такие, что радовались возможности поговорить, пусть даже не о том, что интересовало Джона. Такие с головой уходили в личные воспоминания, и Бёртону стоило немалого труда вернуть разговор в нужное русло:

– Все это очень интересно, но я ищу дочь миссис Кейн-Рослин. Тару Кейн. Может, вы знали ее ребенком? Есть место, где она могла бы скрываться?

Попадались и те, кто знал Тару. Кто проживал здесь, когда она еще не переехала в Лондон. Они описывали ее как очень красивую, но при этом необыкновенно худую и замкнутую девочку, которая не контактировала ни с кем из местных детей.

– Она производила впечатление очень несчастного ребенка, – вспоминала пожилая женщина, переехавшая в Гортон в восемьдесят первом году. – Отец умер, мать вышла замуж во второй раз. Но парень был какой-то странный… Нет, вроде не пил, не буянил, да и вообще не делал ничего плохого. Занимался велосипедной мастерской покойного мистера Кейна, и все шло как будто хорошо. Но что-то в нем было такое… Он не нравился мне. И никому на улице не нравился.

– Как он относился к падчерице?

– Не могу сказать. Мы не общались с этой семьей. Но девочка всегда казалась мне больной… не столько телом, сколько душой.

– Могла она куда-нибудь сбежать, как по-вашему? Может, было место, где она приходила в себя после семейных скандалов?

Женщина пожала плечами.

– Возможно, такое место было, но об этом я ничего не знаю. Хотела бы помочь вам, да не могу.