Наблюдатель

Он точно принял меня за растлителя малолетних – совсем не смешная шутка. Я люблю детей, но мои помыслы чисты. Я и сам хотел бы когда-нибудь иметь ребенка. Что касается Бекки, я всего лишь помог ей. Что, по мнению Томаса Уорда, я должен был делать в этой ситуации? Бросить девочку одну и идти своей дорогой?

Я видел, как Джиллиан уезжала на машине. И она ездила не в офис. Джиллиан в тот день поглотила все мое внимание, так что я забыл об остальных объектах наблюдения.

Она вышла из дома около четырех часов дня и выглядела не как обычно. Не то чтобы особенно разнаряженная… Чуть больше косметики, но дело не в этом. Аура была другой. Это трудно описать. И она выглядела красивой – более, чем я находил это раньше.

Меня обеспокоил ее отъезд. Будь я на машине, думаю, отправился бы следом. Но моя машина осталась в гараже, и возвращаться за ней не имело смысла. Джиллиан успела бы далеко уехать за это время. Следующие несколько часов я не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, куда она отправилась. Насчет этого у меня были самые неутешительные предчувствия. Что-то нехорошее назревает в этой семье. Вина лежит на Томасе Уорде, но события развиваются по собственному, не зависящему от него сценарию, и начальный импульс уже задан.

Я завершил свою обычную прогулку. Снегопад усилился, но я не мог заставить себя вернуться в уютную, теплую комнату. Я хотел знать, когда Джиллиан вернется домой. И пока я стоял в сгущающемся снежном шквале, наблюдая за домом, в котором в какой-то момент автоматически зажглись рождественские огни, из темноты, откуда ни возьмись, появилась Бекки. Было самое начало седьмого. Я видел, как около полудня она шла к дому подруги. Как видно, на день рождения, потому что там были еще девочки. Теперь праздник закончился, но Джиллиан не вернулась. Ей это не идет, она не такая. Может, виной всему снегопад? Весь город стоит в пробках. Первая настоящая метель в этом году. В таких случаях проблемы на дорогах обычное дело.

Бекки позвонила в дверь, но ей, конечно, не открыли. Она звонила снова и снова. Обошла дом, заглянула в окна, снова звонила. Потом забарабанила в дверь кулаком. Я слышал ее рыдания в той особенной тишине, в какую погружается укутанный снегом мир. Это разорвало мое сердце.

Я перешел улицу, встал возле садовой калитки и позвал ее:

– Бекки!

Она обернулась. Я стоял под фонарем, она могла хорошо меня видеть. Было приятно наблюдать, как страх и подозрительность исчезли с ее лица, как только девочка узнала во мне мужчину из дома в другом конце улицы.