Наблюдатель

Финли появился ниоткуда, так что Джон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Мальчик шел один, в стороне от шумных компаний. Он узнал Джона и направился к нему.

– Привет, Финли, – сказал Джон, продолжая краем глаза обозревать местность. Доктора Стэнфорда все еще нигде не было.

– Здравствуйте, мистер Бёртон, – вежливо поздоровался Финли. – Папа не велел мне с вами разговаривать.

– Я ожидал этого, – ответил Джон. – Поэтому будет лучше, если он не узнает о нашей встрече. Понимаю, что прошу слишком многого, но речь идет о твоей маме.

Финли выглядел вконец удрученным. Он не хотел делать то, что запрещал отец, но очень тосковал по маме.

– Но вы ведь незнакомы с моей мамой? – спросил Финли.

– Нет, – признался Джон. – Но мне очень нужно с ней переговорить. Это может спасти жизнь другому человеку, с которым я хорошо знаком.

Финли пожал плечами.

– Я не знаю, где она.

– У тебя есть ее фотография?

Финли кивнул, снял рюкзак и стал в нем рыться. Наконец вытащил фотографию.

– Вот она.

Джон внимательно посмотрел на снимок. Красивая женщина – это было первое, что он про себя отметил. Длинные светлые волосы, большие глаза, тонкие черты лица. Но он отметил и другое – страх, будто въевшийся под нежную кожу. Признак депрессии? Или же она боялась чего-то конкретного, что отравляло ей жизнь?

Джон вернул фотографию мальчику.

– Она очень красивая.

Финли кивнул:

– Да.

– Твой папа в офисе?

– Да, он вернется только вечером.

– Ты ведь собирался ехать домой на автобусе?

– Да.

– Что, если я тебя подвезу и мы немного поговорим по дороге?

Финли решительно замотал головой:

– Мне нельзя садиться в машину к незнакомым людям.

– Хорошо, и в этом ты абсолютно прав, – одобрил Джон. – Но ты ведь уделишь мне пять минут здесь, на улице?

– Хорошо. Автобус подойдет только через десять минут.

– Отлично, Финли. Слушай, ты ведь понимаешь, что люди не исчезают без причины? Тем более мамы. Ей пришлось оставить то, дороже чего у нее в этом мире ничего нет, а именно тебя. Женщина может решиться на такое только под очень сильным давлением.

– Да, – снова согласился Финли.

– Твой папа сказал полиции, что мама страдала депрессией. Ты знаешь, что такое депрессия, Финли?

– Это когда человек всегда очень грустный, – ответил Финли.

– Именно. И твоя мама была такая, всегда очень грустная?

– Да, – серьезно подтвердил Финли.

Джон решил попробовать зайти с другой стороны.

– Видишь ли, Финли, люди, страдающие депрессией, часто грустят по непонятной причине. То есть сами они, может, ее и чувствуют, но со стороны кажется, будто ее нет. Такая печаль как простуда в горле – есть, и всё. Поэтому она и считается болезнью. Человек грустит, даже если у него все хорошо. У твоей мамы все было хорошо в жизни?

Лицо Финли отразило неуверенность.

– Вы спрашиваете, грустила ли она по непонятной причине?

– Да.

– Не думаю, что это так, – тихо сказал Финли. Теперь он не смотрел на Джона.

– Значит, ты знаешь причину ее грусти?

Мальчик кивнул.

– А почему она ушла из дома, тоже знаешь?

Финли молчал и смотрел на свои сапоги. Джон заметил, как на его виске под тонкой кожей дергается жилка.

– Не хочешь рассказать мне об этом?

Финли покачал головой.

– А если это поможет мне найти ее?

Теперь глаза Финли заметались по сторонам, как будто в поисках помощи.

– Твои родители часто ссорятся? – продолжал расспрашивать Джон.

Финли выглядел так, будто хотел сбежать, и Бёртон понял, что не сможет удерживать мальчика при себе больше минуты. Но тут ему пришла в голову интересная мысль, и Джон сменил тему.

– Чем ты вообще занимаешься после школы? – спросил он. – У тебя есть хобби? Регби? Может, музыка?

Финли как будто удивился. Но лицо его отразило невероятное облегчение.

– Я играю в гандбол по средам, – ответил он. – А по четвергам у меня фортепиано.

– Ты играешь в гандбол? Вот это мне нравится… А знаешь, я ведь тренирую детей по гандболу в свободное время.

– Правда? – Теперь Финли смотрел на него с восхищением.

– Правда. И у тебя получается играть в гандбол?

– Получается.

– Ты занимаешься этим здесь, в школе?

– Да.

– А фортепиано тоже здесь?

– Нет, с частным преподавателем. Рядом с метро «Хэмпстед».

– Понимаю. Наверное, раньше тебя отвозила туда мама, а теперь ты добираешься один?

– Да. У моего отца совсем нет времени.

– Хорошо, Финли. Спасибо, что поговорил со мной. Надеюсь, ты еще успеешь на свой автобус.

– Еще есть время, – сказал Финли и повернулся, чтобы идти. – До свидания, мистер Бёртон.

– До свидания, Финли.

Джон проводил мальчика глазами. При ходьбе Финли немного сутулился, как будто нес невидимый груз. Вне сомнения, он не был счастливым ребенком. Обласканным, защищенным, окруженным вниманием – да. Но Финли излучал безнадежность и брошенность, даже если дома его ждала огромная игровая комната, укомплектованная по последнему слову техники.