Наблюдения над исторической жизнью народов

Обратимся к начальной истории другой части империи Карла Великого, к истории германской. Мы уже видели, что значение деятельности Карла Великого состояло в расширении европейской исторической сцены: он ввел Германию в область истории, давши ей христианство, начатки цивилизации и начатки государственности. Вследствие такого расширения исторической сцены Германия получает значение украйны западного римско-христи-анского мира, значение, которое имела прежде Галлия.

Германцы, утвердившиеся в Галлии, франки, принявшие христианство и усыновившись Риму, переняли на себя обязанность бороться со своими зарейнскими соплеменниками, которые, особенно как язычники, являлись для них варварами. Теперь восточные германцы, принявшие христианство, относятся точно так же к народам, жившим на восток от них, относятся к ним, как к варварам, считая своею обязанностью распространять между ними христианство и подчинять их Римской империи, то есть делать с ними то же самое, что сделал Карл Великий с самими восточными германцами.

Эти варвары, восточные народы, относительно которых Германия становилась украйною западного римско-христианского мира, сильно разнились между собою:

одни были народы туранского происхождения, не перестававшие по следам гуннов делать опустошительные вторжения в Европу до самой Галлии. Германия, как украйна, должна была подвергнуться сильным ударам этих народов, ограничиваясь борьбою оборонительною.

Но кроме этих кочевых пришельцев из Азии восточными соседями германцев были давние оседлые жильцы Европы, народы арийского племени, славяне. Столкновения их с германцами, разумеется, должны были начаться очень рано, но с Карла Великого начинается это, можно сказать, систематическое движение германских королей на славян с целью распространения между ними христианства и подчинения их своей власти. Относительно некоторых славянских племен это стремление увенчалось полным успехом: разрозненные и потому слабые славяне не могли успешно противиться германцам, теперь объединенным и потому сильным; должны были принимать христианство и вместе отказываться не только от своей независимости, но и от народности, немечиться, утрачивая основу народности - язык.

Слитие понятий - немца и христианина, с одной стороны, и славянина и язычника - с другой, естественно, вело к этому онемечению славян: славянин, принявши христианство, слишком резко отделялся от своих соплеменников, становился к ним поэтому во враждебное отношение и потому стремился вполне приравняться к своим собратьям по вере.

Но такой успех германцы могли получить только относительно некоторых племен славянских. Другие племена выставили сильный отпор; в них обнаружилось движение, свидетельствовавшее их жизненность, способность к истории; обнаружилось стремление к соединению сил, к образованию государств, что, разумеется, должно было служить самым могущественным средством к охранению самостоятельности; явилось стремление к образованию независимой церкви с богослужением на родном языке, чего можно достигнуть с помощью Восточной империи, с помощью Восточной греческой церкви.

Борьба со славянами стала трудна для немцев. Разумеется, главною целью их государей стало не допускать образования больших славянских государств.

Им удалось с помощью туранцев разрушить государство Моравское, разорвать связь западных славян с южными и с Византией; им удалось остановить усиление чехов и крепко вцепиться в их страну, не выпустить ее из зависимости от римско-германских императоров, но они не успели удержать в этой зависимости более отдаленную Польшу.

Кроме того, славянское племя раскинулось далеко по Восточной Европе и здесь успело образовать христианское государство, которое по этому характеру своему стало европейскою украйною в отношении к варварскому миру, к языческой и магометанской Азии со всеми условиями этого положения и с особенностями, каких не имели ни Галлия, ни Германия, когда были украйнами европейского мира. Мы рассмотрим отдельно, в своем месте эти условия и особенности, а теперь будем продолжать наблюдения над исторической жизнью германского племени, поставленного в новые отношения.

Германия и теперь представляла еще относительно страну девственную, покрытую обширными густыми лесами и, следовательно, с народонаселением редким. Немногие города по Рейну и Дунаю были остатками от римских времен, созданием римской администрации. Во Франконии, Турингии и Саксонии виднелись только большие села, прислонившиеся к замку или монастырю. В такой стране все надобно было начинать сначала. Народонаселение представляло сплошную одноплеменную массу, что, по-видимому, условливало быстрое объединение страны; но это была только видимость.