Набор фамильной жести

Может быть, Константин и в самом деле не смог решить эту задачку, потому что они встретились еще раз, потом еще, а потом Татьяна позвала Пашу к телефону, сказав: «Твой звонит». Ничего себе, подумала Паша, но спорить не стала.

И ничего смешного в Косте не было, наоборот, он оказался вполне серьезным и, между прочим, очень аккуратным человеком. Это Паша узнала, когда он пригласил ее к себе домой послушать джаз.

Она тогда встрепенулась и растерялась – идти, не идти? Одно дело бесцельно ходить по улицам и трепаться о всяких пустяках, другое – домой. Хотя они несколько раз уже ходили в кафе. Говорил в основном Костя, но Паша тоже рассказала ему несколько историй про своего начальника.

Конечно, на самом деле Пашин босс был тот еще зануда и самодур, и сцены с его участием иногда вызывали у подчиненной нечто похожее на зубную боль, но в ее вольном пересказе все это выглядело легко и забавно. Костя даже улыбнулся несколько раз своей рассеянной улыбкой и снова стал очень интересно рассказывать про любимую коллекцию джазовой музыки. Некоторые пластинки он приобрел с немалыми приключениями – тут было чем гордиться.

В общем, получив приглашение, Паша перебрала в памяти все их встречи и ничего такого особенного не припомнила. Костя не брал ее за руку, не смотрел ей многозначительно в глаза. Получалось, что Паша слишком много о себе мнит. Это только ненормальный Бабайцев все пытался удержать ее руки в своих горячих и вечно потных ладошках, но Паша на него пару раз так цыкнула, что Юрка обиделся и прекратил свои гнусные попытки раз и навсегда, даже звонить перестал.

А еще ей было интересно посмотреть, как Костя живет, увидеть его «холостяцкую берлогу». Тем более что, когда Костя произносил эти слова, в его голосе слышалось что-то похожее на гордость и даже нежность. Правда, тут Паша совсем некстати вспомнила дядюшкину бархатную куртку с золотыми кистями, а вдруг и племянник ходит в такой же?

Паша в джазе ничего не понимала, но большие черные диски произвели на нее впечатление – Костя был настоящим коллекционером. У нее никогда не было таких знакомых, то есть вообще не было близко знакомых молодых людей – Бабайцев совершенно не в счет, а тут р-раз – и появился Костя с его коллекцией, разговорами, походами в клубы и кафе. Все-таки она совершенно не умеет разбираться в людях, решила Паша.

Она просто лишилась дара речи, когда Костя вдруг взял да и поцеловал ее. Это было совсем не так, как у Машки с Ленским, это было… Ох как Паша на себя разозлилась, когда зачем-то вспомнила сестру и этого… Потому что все испортила, ну абсолютно все. Конечно, не так, ведь Костя был настоящим, не то что глянцевые плейбои предпенсионного возраста. Он снял свои модные очки и стал совершенно беззащитным, будто душу свою преподнес Паше на блюдечке с золотой каемочкой, и у нее от нежности даже защемило сердце.

Господи, ну почему ей в голову не приходило, что он может ее поцеловать? Нет, то есть приходило, но она решила, что этого не может быть. А теперь это произошло. Она же не была идиоткой и знала, что за этим обычно следует, оно и последовало. Костя ткнулся влажными губами куда-то ей в ухо, потом в шею, и Паше стало безумно щекотно и захотелось поежиться и хихикнуть. И совершенно некстати, потому что Костины мягкие суетливые руки уже стягивали с нее любимую клетчатую рубашку, а пуговки мешали. Паша никак не могла решить, расстегнуть их самой или не стоит.

Вообще-то она не хотела. Нет, то есть хотела, чтобы это произошло, но не сейчас и не так. Потому что теперь Паша лихорадочно вспоминала, какое белье на ней надето. Черт! А никакое. Никто не назовет бельем обыкновенную, без всяких там кружевных прибамбасов майку и чуть ли не детские хлопчатобумажные трусы. Паша из принципа не носила ажурные фиговины, образцы которых Машка в неимоверных количествах разбрасывала по всей детской. Паша все это презирала. И вот теперь попалась… Черт!

А ведь все должно было быть красиво, потому что для Кости это важно, ну и для нее, само собой, тоже. Паша попыталась отступить, но ее робкая попытка привести смятую одежду в порядок потерпела фиаско. Она не решалась сказать Косте твердое «нет». То есть она уже почти собралась с духом, но тут из-за Костиного плеча выплыла рожа Ленского с ехидным оскалом, подмигнула, после чего Паша зажмурилась изо всех сил и ничего говорить не стала.

Вообще она Костю разочаровала. Разочаровала-разочаровала, тут и спорить было не о чем. Конечно, он вида не показал, но Паша все прекрасно поняла сама. Дюк Эллингтон, кажется, и вино в пузатых бокалах, и мерцающая лампа в изголовье – все это было очень стильно и тут нате вам – Паша, которая ничего не умеет, которая стесняется и совершенно выпадает из общего ансамбля. Полная бездарность, хотя и очень старается соответствовать. И Паша была бесконечно благодарна Косте за его такт, терпение и вообще за все.