Набор фамильной жести

Римма Григорьевна кивнула Паше, и они в полном молчании двинулись по коридору, мадам впереди, а она чуть сзади. Собственно, далеко идти не пришлось, только до последней, третьей двери. Сестра-хозяйка достала из недр своего халата связку ключей и быстро отыскала нужный. У нее были толстые пальцы с длинными широкими ногтями, покрытыми облупившимся лаком, Паша отвела взгляд.

Небольшая темная комнатка оказалась чем-то вроде подсобки: на деревянных стеллажах стопками лежали унылые байковые одеяла, тощие подушки и прочее профилакторное хозяйство. Пашин рюкзачок, сиротливо лежавший на полу у двери, смотрелся здесь чужеродным предметом – грязный бродяжка зашел в дом к добропорядочным гражданам и испуганно жмется у порога.

– Вот, только еще не обсох. – Баттерфляй презрительно кивнула на рюкзак, будто Паша могла его не заметить. – Шура его протерла немного, но вряд ли это поможет. На нем было столько грязи… И вещи еще не высохли, Шура их в котельной повесила.

Не глядя на сестру-хозяйку, Паша взяла рюкзачок и пошла в свою «палату». Да, она сейчас даже этот каземат готова была считать своим, лишь бы не находиться рядом с самодовольно презрительной тетенькой.

Как ни крути, но то, что рюкзак мокрый – это было слишком слабо сказано. Может быть, Шура, как оказалось, женского пола, искупала его в ванне? Паша не без усилия открыла молнию и заглянула внутрь. Итак, книга намокла, зонт не в счет, от всемирного потопа спаслись: конечно же, маленькая сумка-кошелек, свитер, который был надет под куртку, малиновый шарф и… пара шерстяных носков, упакованная в целлофановый пакет. У Паши в холодное время года постоянно мерзли ноги, и, как она ни хорохорилась, спать приходилось в шерстяных носках. Носки Татьяна вязать не умела, и покупались они на рынке у бабушек, причем со знанием дела, чтобы были мягкими, уютными и красивыми. Но их Паша в рюкзак точно не клала, значит, сунула Татьяна. У Паши защипало в носу, но сентиментальное настроение испарилось в одно мгновение, когда она добралась до сотового. Не может быть!

Паша встряхнула бесполезный предмет. Как он мог так быстро разрядиться, почему? И зарядник, конечно, оставила дома, ведь ехала «туда-и-обратно». Это Татьяна предположила – а вдруг придется заночевать? Но Паша и думать об этом не хотела. И вот вам, пожалуйста.

Итак, все было на месте, но вот только лежало как-то не так или она это придумала? Письмо?! Паша непонятно чего испугалась, можно было подумать, что в конверте спрятаны секретные документы. Но конверт лежал именно там, где ему лежать и следовало – в сумочке. И все же… Паша не могла поручиться наверняка, но, судя по всему, чистоплотная Шура мыла рюкзак и изнутри тоже, переворошила все вещи, а возможно, заодно и залезла в сумку, пересчитала деньги.

Деньги! Вот о них Паша вспомнила в последнюю очередь и нервно заглянула в отдельный кармашек. Все в порядке, банк был на месте. И тем не менее теперь ей абсолютно все казалось подозрительным. Что же сказал этот дядька? Что-то такое, что Пашу удивило и немного насторожило.

Она сидела, тупо глядя в разверстое нутро рюкзачка, будто надеясь найти среди своих скромных пожитков нужный ответ. Матери она попробует позвонить по обычному телефону, ведь есть же у них здесь телефон. Маман… что-то такое было связано с ней… или нет, с теткой. Ах да! Этот тип сказал «встретитесь с вашей Ангелиной». Но Паша имени не называла, это точно. Значит, дядька залезал в сумку и прочитал письмо? Нет, это рьяная Шура залезала и потом ему рассказала. А затем снова заклеила конверт, проходимка. Паша достала свои вещички и развесила их на спинках кроватей «проветриться», только комната от этого обрела еще более сиротский и нежилой вид.

Она поднялась и тщательно перевязала пояс на халате, обернула шею шарфом – так теплее, затем с удовольствием влезла в носки. Как там заявила мадам? «У нас без дела не ходят». У Паши было дело, ей нужно было отыскать заведующего этим чертовым заведением и передать ему письмо. Ну и встретиться с тетей, конечно. Отчего-то после короткой беседы с соседом эта перспектива ей казалась еще более туманной. А что, если тетушка окажется совсем ненормальной, как с ней разговаривать? Паша с тоской посмотрела в зарешеченное окно – нет, не тюрьма же здесь, в самом деле, и маман упоминала очень щадящий режим. Паша немного подумала, снова спрятала конверт обратно в сумку и повесила ее себе на грудь, перекинув ремешок через голову. С местной публикой ухо нужно держать востро.

Она осторожно приоткрыла дверь и прислушалась, вокруг было тихо. Интересно, вот ее соседу, судя по всему, все-таки можно свободно ходить по пансионату. Лучше бы он сейчас не встретился. Паша постояла, в любую минуту готовая юркнуть обратно, затем мысленно отругала себя за дурацкие страхи и тихонько двинулась в конец коридора. Как она и предполагала, там была лестничная площадка, и Паша снова прислушалась. Как же здесь тихо, у них что, в это время тихий час?