Набоши

И тут же в мыслях Олиным голосом ответ: «А тебя никто и не звал, я просила не возвращаться». Марина фыркнула и отогнала наваждение. Подруга ни за что бы так не сказала. Она была доброй, всё понимала правильно.

– Оля! – Марина перешла на крик, – Открывай уже!

Гулкий стук становился упорнее, сильнее. За грохотом своих кулаков, она не услышала, как вышла соседка.

– Чего тарабанишь? – раздался сварливый женский голос, уже немолодой, но ещё не старый. – Не живет она тут года два.

Марина подпрыгнула на месте и сердце ёкнуло. То ли от неожиданности, то ли от услышанного. Она повернулась, хмуро глянула карими глазами. Как зовут эту соседку? Цветастый платок на шее, спутанные серо-белые волосы и ехидная улыбка по отдельности казались знакомыми. Но не собирались в памяти в единый образ. Бабушка кого-то из одноклассников? Или учитель в начальной школе?

– Не живёт? Два года? – озадаченно переспросила Марина.

– Не живёт.

«Нет-нет, две недели назад Оля звонила с видео из дома» – нахмурилась она и решила уточнить:

– А вы… давно тут…?

– Маришка? Ты, что ли? – женщина открыла дверь шире.

Марина разглядывала причудливый пёстрый сарафан соседки и всё больше убеждалась, что они никогда не были знакомы.

– Да, я… К Оле приехала, – решила она подыграть, – а где она сейчас, не подскажете?

«Вроде бы, тут жил мужчина, – пыталась вспомнить Марина, – ещё хромая женщина, или это внизу?»

– Точно не знаю, но где-то на границе, – усмехнулась соседка беззубым, но напомаженным ртом.

– Ладно, спасибо, – кивнула Марина и стала спускаться.

– Мариша, как бабушка? Передай ей, что завтра танцы на Дэ-Ка, я за ней зайду.

Холодок пробежал по спине. Слова прозвучали настолько нелепо и неуместно, что Марина чуть не задохнулась от внезапного приступа тревоги. Сердце забилось быстрее, мысли метались.

– Бабушка уме…, – начала она, но решила не продолжать, – Хорошо, – и вышла на улицу.

С неба всё ещё сыпалась неприятная морось. Распущенные каштановые волосы раздражающе завивались. Идти в квартиру совсем не хотелось. Было желание прямо сейчас рвануть на остановку и уехать. Как она могла забыть, кто жил в одной из четырёх квартир дома напротив? Марина прокрутила в голове своих соседей и успокоилась, перечислив всех. Протёрла ладонью лавку, присела на краешек и выдохнула.

«Боль уходит, если её пере-жить, – она вспомнила все трудности, – но если бегать, то рано или поздно боль догонит».

И снова затхлый подъезд и квартира, пропитанная старостью и смертью. Марина нерешительно заглянула в дальнюю комнату. Казалось, бабушка всё ещё лежит на кровати, стонет и кряхтит – ждёт внучку четвертый год. Но там, конечно, никого не было. Только потемневшее покрывало на вмятом матрасе, полотенца на спинке, пыльная лампа на тумбочке и выцветшие от времени рецепты.

Душно, затхло. Марина распахнула окно, вышла и плотно закрыла дверь, чтобы не тревожить призраков воспоминаний. В шкафу отыскала постельное и разложила диван. Снова попробовала позвонить Оле, тёте Вике, дяде Ване. Скинула в общий чат припасённый заранее мем с собакой-улыбакой. И только мама ответила смеющимся смайликом.

– Да что ж такое, – прошептала Марина, присмотрелась к окнам Кулибиных и воскликнула, – ну вот, опять!

Снова дёрнулись шторы в Олиной комнате. И если в первый раз можно было сказать, что это сквозняк, то сейчас точно нет! Ткань замерла так, будто её кто-то держит.

«Оля, я вижу, что ты дома» – быстро напечатала Марина.

«Объясни, что происходит?»

«Что за письмо?»

«Заходи ко мне, давай поговорим»

«…»

«Я переживаю»

На все сообщения моментально две галочки и нет ответа.

– Да чёрт тебя побери! – Марина швырнула смартфон на диван и зашторила окна, – Не хочешь и не надо!

Раз чуда не случилось, она решила прогуляться до магазина и запастись едой. К тому же, от заказчика вчера пришли правки по логотипу. Лучше заняться работой здесь, чем терять восемь часов на дорогу домой. Автобус, электричка, такси…

«Переночевать со своими страхами, – усмехнулась Марина, – может, пройдут наконец».

Вечер прошел рутинно, а ночью даже получилось выспаться. Наверное, усталость и переживания взяли своё.

«Придётся звонить Никите» – поняла Марина едва проснувшись и надула губы. Не хотелось. После того, как в одиннадцать лет он признался в любви, дружить не получалось. Хотя раньше они втроем, вместе с Олей, были не разлей вода. Лазили по гаражам, подкармливали дворовых собак и шастали купаться в озере когда знали, что всех родителей долго не будет дома.

В семнадцать они пару раз виделись с Никитой, но всё было неловким, неуютным. Не дружеским. Больше напоминало прогулки с нелюбимыми родственниками – и обидеть не хочется, и общаться трудно.

«Всем уже звонила, – уговаривала себя Марина, – а Никите нет, надо, надо».