Начала

Правда, для юноши оказалось новым то, что отказ от соревнований на Арене в последний момент карался понижением в магическом звании на целых два разряда. Наказание показалось ему излишне суровым, однако, поразмыслив, молодой человек все-таки счел его справедливым – виновник позорил этим всех своих сотоварищей и само магическое искусство.

«Интересно, что же такого должно случиться, чтобы маг не решился на состязание?» – недоуменно подумал Амин. Картхар же тем временем перешел к перечислению наград. Они были скорее почетны, нежели прибыльны – участие в магических поединках во время Дней Пирры само по себе являлось большой честью и доказывало мастерство допущенных на Арену.

– Итак, если ни у кого нет вопросов, а я уверен, что их ни у кого нет. – Распорядитель тяжелым взглядом обвел участников, особо пристально посмотрев на Твердолоба.

Гном, который явно собирался что-то заявить, запнулся на полуслове и развел короткими мускулистыми руками. Картхар удовлетворенно кивнул и продолжил:

– …Я попрошу всех, кроме алхимиков, покинуть этот зал. Вы можете занять места на трибунах, для участников специально выделено несколько скамей.

Амин ободряюще улыбнулся Элениэль. Эльфийка выглядела очень сосредоточенной и, как показалось юноше, заметно волновалась. Однако она смогла улыбнуться в ответ и даже махнула ему рукой.

Молодой маг не стал усаживаться вместе с остальными магами, а кое-как пробрался чуть выше – туда, где сидели сестра и отец Элениэль. Состязания бывали иногда довольно опасными для участников, и он хотел быть ближе к родным девушки, чтобы успокоить их в случае необходимости – хотя в магическом мастерстве своей подруги Амин не сомневался.

Когда молодой человек наконец добрался до Зелины и Альвадеса, те лишь кивнули ему – но только потому, что все их внимание было устремлено на Арену. Состязание алхимиков уже началось. Об этом громогласно объявил Картхар, голос которого, усиленный заклинанием Горного Эха, разнесся над трибунами. Амин сел на скамью рядом с младшей сестрой Элениэль и, как и все вокруг, сосредоточил все свое внимание на Арене.

Даже с того относительно небольшого расстояния, на котором находились от молодого волшебника участники, мало что можно было разглядеть. Что уж было говорить о тех, кто сидел на дальних рядах. Однако устроители празднества позаботились, чтобы выступления были видны всем.

Над каждым из участников состязания алхимиков – а их оказалось не шестеро, как предполагала Элениэль, а семеро – пятеро людей и двое эльфов – возник переливающийся голубоватым светом шар, размером с десяток человеческих ростов. И в нем, с помощью какого-то заклинания Иллюзии, которое было Амину неизвестно, появились огромные изображения магов-алхимиков. Перед каждым из них находился столик, уставленный многочисленными колбами и пробирками.

– Почтеннейшие горожане и гости нашего славного Далла! – чуть глуховатый голос Картхара сменил другой – пронзительный, как у уличного торговца. – Думаю, многие прекрасно знают правила состязания алхимиков, однако должен сказать, что на этот раз мы их немного изменили. Нашим славным магам предстоит всего лишь за полчаса определить, что находится в пузырьке, который каждому из них сейчас вручит одна из наших городских красавиц! Быть может, это будет последняя красавица, которую доведется увидеть этим смельчакам – ибо в пузырьке находится яд. Да-да, яд! И нужно великое мастерство, чтобы суметь подобрать нужное противоядие! Так как по истечении отведенного времени участники нашего состязания должны будут выпить этот яд и принять собственноручно приготовленное ими противоядие!

Амин услышал, как слабо вскрикнула Зелина, а отец Элениэль негромко выругался – не по-эльфийски, а по-солдатски. Да и сам юноша невольно вздрогнул – насколько ему было известно, раньше на состязаниях алхимиков в пузырьках находилось какое-нибудь довольно безобидное снотворное или, в крайнем случае, слабительное. Публика же от души веселилась, глядя, как неудачники, не сумевшие правильно определить содержимое, валились там же, где стояли, и раскатисто храпели, или же принимались метаться по Арене, тщетно пытаясь найти укромное местечко.

Похоже, что для некоторых магов-алхимиков новые условия состязаний тоже оказались неожиданностью. На их лицах, многократно увеличенных магическими сферами, отразились растерянность, а кое у кого даже испуг. Правда, как заметил Амин, Элениэль, заметно нервничавшая совсем недавно, теперь была на удивление спокойна. По-видимому, она знала, на что шла. Однако предупреждать своих близких о том, какое испытание ей предстоит, девушка не стала – что было вполне понятно. Ведь тогда отец ни за что не дал бы своего согласия на ее участие в соревнованиях.

– Время пошло! – выкрикнул невидимый комментатор, когда первый из участников осторожно приоткрыл крышку своего пузырька.

– Я думаю, это просто нелепая шутка, – негромко сказал Амин Зелине, чтобы хоть как-то ее успокоить – девушка сидела, сжав кулаки и до крови прикусив нижнюю губку.