Начала и концы: либералы и террористы

Ее оправдали при всеобщих рукоплесканиях, генерал Трепов осужден «общественным мнением». «Общественное мнение» признало за революционерами право убивать. Цель оправдывает средства, и цель намечена верно. Яснее невозможно было выразиться. Впрочем, насильственное освобождение Засулич от предполагаемого ареста, газетные статьи, наконец, всеобщее укрывательство «героини» могли бы договорить даже и то, что осталось бы неясным в оправдании.

В этот момент Петербург, конечно, должен был и самому Ф. Ф. Трепову напомнить знакомые картины Варшавы накануне восстания.

«Ну, доложу вам, — говорил, потирая руки, «один из умнейших революционеров» того времени, глубочайшим образом презиравший «либералов», — доложу вам решительно —

У нашего господина
Разыгралася скотина:
И коровы, и быки,
И дворовы мужики…» —

и он углублялся в сочинение прокламаций и пригласительных билетов на предстоящую панихиду по «убитому» при освобождении Засулич Сидорацкому.

Кто его убил? Не знаю, кажется, сам застрелился. С какой целью? Господь его ведает. Может быть, действительно, как говорили, для того, чтобы толпа обвинила в этом жандармов, как и случилось. Тогда ни один серьезный революционер и не верил в эту сказку, но для демонстрации случай был совершенно прекрасный.

Панихида была назначена за несколько дней. По всему городу разосланы (и в полицию посылались) печатные пригласительные билеты. Сочувствующие приглашались почтить память «жертвы деспотизма» (впрочем, точных выражений не припомню). На панихиду ехали даже из Москвы. Тогдашние крайние революционеры хотели воспользоваться моментом увлечения

И коров, и быков,
И дворовых мужиков,

чтобы довести дело до уличной перепалки. Говорят, многие из них явились вооруженными. Действительно, легко было предположить, что администрация примет вызов и воспользуется случаем очистить Петербург. Но дело вышло иначе. Хотя по близлежащим дворам были скоплены войска и массы полиции, однако она не вмешивалась. Панихиду служили, как назначено, во Владимирской церкви. Толпа народа, тысяча человек, стояла кругом. Еще более любопытных толпилось на противоположной стороне Владимирской площади. По окончании панихиды все высыпали на улицу. «Господа, смотрите же — не выдавать студентов», — распоряжались разодетые «либералы». Но полиция никого не трогала. Начались речи. Оратор, на что-то взгромоздившийся, очень красноречиво поражал «деспотизм», а пристав мирно разгуливал около него в толпе. Картины, какие не всегда можно увидеть и в Париже. Потом толпа медленно потянулась по Невскому, и тут начали тоже «демонстрировать» конные войска, очевидно, нарочно державшиеся все время в двух-трехстах шагах… Мало-помалу все рассеялись без дальнейших приключений и безо всяких последствий. Даже арестов никаких не произошло ни на месте, ни после.

Часть 24