Начала Интеллектуал-Социализма

Однако, все вышесказанное относится, так сказать, к предварительным мероприятиям, которые просто сами по себе, нам ничего не обеспечат в смысле эффективной реализации наших проектов. Интеллектуальные кадры дадут возможность реализации наших программ, а связь будет только важнейшим средством управления интеллектуальными структурами, и сбора необходимой информации, даже тогда когда сбор информации для многих других будет затруднен, поэтому дальнейшей задачей будет создание механизма реализации ее целей и задач. Таким механизмом будет внутренняя наша структура, в рамках которой — и это не раз подчеркивалось — Интеллектуал-Социализм может и должен быть реализован уже сегодня. Я не зря употребляю слово «механизм», работа системы управления и координации внутри партии должна быть сродни хорошо отлаженному механизму, как устройству действующему согласно законам природы, а не подчиняющегося чьему-либо больному прожектерству. Естественно, и само собой разумеется, что и механизм управления в организации своей работы должен руководствоваться сугубо научными принципами и научно проработанной теорией управления. Здесь не ведется речь о тех принципах управления которые рекомендуют нам разного рода псевдонаучные теории, тиражируемые миллионами экземпляров и предназначенные для улучшения, насколько это возможно, коэффициента эксплуатации бессознательных масс и повышения эффективности буржуазной экономики. Эти системы для нас органически неприемлемы, так как они предполагают и усиление эксплуатации интеллектуалов, которые в рыночной экономике — всего лишь одно из средств производства, а также рассматривают интеллектуала как один из элементов бесконечного статистического ансамбля, подавляющую часть которого составляют конечно же, бессознательные массы. Нам, интеллектуал — социалистам, для управления наиболее приемлемой будет жестко иерархическая система с регулируемыми обратными связями. Обратные связи однако не будут напоминать механизм так называемых "сдержек и противовесов", которым пытаются страховать себя все современные режимы от возможных щекотливых ситуации. Они боятся наступления таких ситуации, поэтому окружают себя сложными бюрократическими структурами призванными сгладить возможные конфликты и не дать какому-либо зарвавшемуся политикану схватить слишком много властных рычагов. Мы же зададимся вопросом: а почему, собственно, такие ситуации возможны? Почему вдруг приходится отдавать важнейшие проблемы на пустые дополнительные обсуждения и экспертизы (в конторы типа парламента или конституционного суда?). А все потому, что современные режимы, в меньшей или большей степени, терпят разделения властей, в худшем случае которого, законодательная, исполнительная и судебная власть, если и не имеют равных полномочий, то по крайней мере обладают равными возможностями влияния друг на друга. Отыскать подобные аналогии в природе не представляется возможным, ибо таких — нет. Исторически данная форма правления (не полностью, а в некоторых элементах), складывалась в периоды упадков бесконечных автократических режимов, а ее современное использование продиктовано введением всеобщего избирательного права, при которых в правящих структурах оказываются люди соответствующие разным стандартам, но далеко не в первую очередь интеллектуальному, кроме того не связанных практически никакими общими принципами, кроме необходимости любой ценой сохранить свое положение. Отсюда и высокая вероятность конфликтов, ведь не всегда ясно зачем тем или иным парламентарием, министром, президентом, делается какой-либо политический ход. Инстинкт самосохранения срабатывает безотказно, а в такие моменты грамотно оценить происходящее не всегда возможно. Главный недостаток в таких системах управления — отсутствие СВЕРХКОНТРОЛЯ всех над всеми, подразумевается сверхконтроль в рамках высших властных структур, при котором абсолютно все действия лиц руководящих государством были бы прогнозируемы и логически вытекали бы одно из другого. Кто-то может напомнить, что для современного фактического руководителя государства, принцип — насилие, а правило — хитрость и лицемерие, поэтому важно как раз обратное — сделать свои действия непрогнозируемыми, тем самым обеспечить неожиданность политического хода для тех против кого он осуществляется. Однако такой подход уместен только при низкоинтеллектуальных режимах, управляемость которых достигается выполнением баланса интересов политических, экономических и национальных кланов.

Следствием всего этого для нас должен стать отказ от принципа разделения властей, хотя бы от разделения законодательной и исполнительной власти. Что до судебной власти, то здесь подходов может быть несколько, в зависимости от положения судебных органов при ИС, но в любом случае, судебная власть не должна иметь и половины от тех полномочии, которыми будет располагать высшая государственная структура.