Начала новой макроэкономической теории

 Конечно, источник, из которого я почерпнул эти данные, не из самых солидных. Но для задачи, которую я решаю в данной статье, он вполне пригоден. Если бы я составлял антикризисный план для Америки и вычислял, сколько миллиардов она должна вбросить туда, а сколько – сюда и т. п., то я должен был бы и не поленился бы проверить все эти данные по первоисточникам. Но я анализирую причины нынешнего кризиса и мне важна картина состояния американской экономики и финансов в общих чертах и абсолютная точность для этого не требуется. А картина, которую рисует Avanturist, не вступает в заметное противоречие с данными, которые мелькали и мелькают в СМИ, что свидетельствует о достоверности этой картины, по крайней мере, на качественном уровне. Так что примем эту картину за исходную для нашего анализа.

 Возникает вопрос, как могла такая картина сложится? Как власти Соединенных Штатов могли допустить до такого состояния? Неужели они не понимали, что движутся навстречу кризису? Ведь не полные же идиоты правят самой могущественной страной мира? Для того чтобы ответить на этот вопрос, зацитирую из другого, на сей раз гораздо более респектабельного источника, а именно из статьи известного американского экономиста Френсиса Фукуямы (впрочем, что такое сегодня респектабельный источник, это отдельный вопрос, к которому я отчасти еще вернусь):

 “В международных отношениях рейгановская революция породила “Вашингтонский консенсус”, на основе которого Вашингтон и институты, находящиеся под его влиянием, —например, МВФ и Всемирный банк — побуждали

развивающиеся страны открывать доступ к их экономике”.

 “Тут есть еще более важный момент: из-за глобализации изъяны в этой логике несколько десятилетий оставались незамеченными. Иностранцы, казалось, никогда не утратят желания владеть американскими долларами, что позволяло правительству США накапливать дефицит одновременно с экономическим ростом. Ни одной развивающейся стране такое не сошло бы с рук. Вот почему вице-президент Дик Чейни, по слухам, с самого начала сказал президенту Бушу, что “дефицит ничего не значит” — этому, мол, учат 1980-е годы”.

 “После 1997 года Китай и ряд других стран стали скупать американские доллары в рамках целенаправленной стратегии по ослаблению собственных валют, дабы обеспечить бесперебойную работу своих заводов и уберечься от финансовых потрясений. “Америку после 11 сентября” это отлично устраивало: это значило, что мы можем одновременно сократить налоги, финансировать безумный бум розничного потребления, оплачивать две дорогостоящие войны — и все это при фискальном дефиците. Колоссальный и неуклонно растущий торговый дефицит, возникший в результате — к 2007 году он составлял 700 млрд. долларов в год — очевидно, было невозможно выдержать; рано или поздно иностранцы пришли бы к выводу, что Америка – не самое надежное место для размещения их средств. Падение американского доллара указывает, что час пробил. Очевидно, Чейни не прав — дефицит кое-что значит”.

 Что здесь значит дефицит торгового баланса с одновременным ростом экономики? Что значит, что китайцы приняли выгодную им стратегию удешевления их валюты в отношении доллара (т. е. попросту скупали дешевеющий американский доллар, не давая ему упасть), но эта стратегия была выгодна и американцам ( точнее им в первую очередь, но до поры до времени), позволяя им, несмотря на дефицит и долг, быстро наращивать экономику? Все это  - ни что иное, как непрямая форма кредита, который американцы брали у китайцев, а также у японцев и т. д. Как и прямой кредит, это до поры до времени, точнее, до определенной меры, выгодно обеим сторонам. Но только до определенной меры. Потому что, как и прямой кредит, это заимствование несет и риск, тем больший, чем больше объем долга. А объем этот по любым критериям в разы превзошел показатели Великого кризиса 1932 – 37- го годов. И это, не считая того, что для взбадривания загнанной лошади экономики Буш требовал от своего нацбанка понижать процентные ставки на кредиты, выдаваемые коммерческим банкам. А те в свою очередь понижали ставки по ипотечным кредитам, пока не лопнул тот самый банк. Т. е. американское правительство вместо того, чтобы охладить пыл в конкурентной борьбе между собой потерявших чувство меры в одалживании своих банков и потребителей, само толкало их к еще большему риску. И одновременно само одалживало вне всякой меры за рубежом. И действовало при этом, как азартный участник свободного рынка в конкурентной борьбе. Только в отличие от банков и предпринимателей, оно участвовало в конкурентной борьбе между странами.