Начала политической экономии и налогового обложения

При таком положении вещей очевидно, что гинея может иногда сойти за 22 шилл. или более, иногда же за 18 или менее, находясь в зависимости единственно от изменений в относительной рыночной ценности золота и серебра. Сверх того, все колебания в ценности золота, точно так же как и в ценности серебра, определялись бы золотой монетой; казалось бы, что серебро не подвергается вовсе изменениям, а возвышается и падает одно только золото. Так, хотя бы гинея шла за 22 шилл. вместо 18, золото могло бы не изменяться в ценности; колебание могло бы всецело ограничиться одним серебром, и, след., 22 шилл. имели бы не больше ценности, чем прежде 18. И, наоборот, все изменение могло относиться только к золоту; гинея, которая имела ценность 18 шилл., могла бы подняться до ценности 22 шилл.

Если бы мы теперь предположили, что вес серебряной монеты уменьшен через отнятие части серебра, а также что количество этой монеты увеличилось, то гинея может пойти за 30 шилл., ибо ценность 30 шилл. подобной легковесной монеты не может превышать ценности золота в одной гинее. При восстановлении монетного веса в серебряном обращении серебряная монета возвысилась бы; но это имело бы такой вид, как будто бы понизилось золото, так как гинея, вероятно, имела бы не больше ценности, чем 21 шилл. подобной хорошей монеты.

Если бы при таких условиях золото было сделано законным орудием платежа и каждому должнику было предоставлено право выбора между уплатою 420 шилл. или 20 гиней за каждые 21 ф. ст. долгу, то он уплатил бы тем или другим металлом, смотря по тому, какой из них давал бы ему возможность дешевле разделаться со своим долгом. Если за 5 квартеров пшеницы он может доставить себе столько же золотых слитков, сколько монетный двор вычеканит в 20 гинеях, и за то же количество пшеницы он может приобрести столько серебряных слитков, сколько монетный двор вычеканит ему в 480 шилл., то он предпочтет уплату серебром, потому что, уплачивая таким образом свой долг, он выиграет 10 шилл. Но если, напротив того, он может получить за свою пшеницу столько золота, сколько будет заключаться в 20 гинеях, и лишь столько серебра, сколько будет содержаться в 420 шилл., то он, естественно, отдает преимущество уплате долга золотом. Если бы количество золота, которое он может себе доставить, содержалось только в 20 гинеях, а количество серебра в 420 шилл., то для него было бы решительно безразлично, золотом или серебром будет уплачен его долг. Итак, это отнюдь не дело случая; не потому предпочитается иногда для уплаты долгов золото, что оно лучше приспособлено к потребностям обращения богатой страны, а просто потому, что в интересе должник платит золотом.

В течение долгого периода, предшествовавшего 1797 году – году прекращения платежей монетою в банке Англии, – золото было так дешево в сравнении с серебром, что как самому банку, так и всем другим должникам было выгоднее покупать на рынке золото, а не серебро для превращения его на монетном дворе в монету, ибо золотою монетой они дешевле расплачивались со своими долгами. В течение значительной части этого периода серебряная монета была сильно истерта, но количество ее было ограниченно, и вследствие того, на основании разъясненных мною начал, текущая ценность ее никогда не опускалась. Несмотря на столь значительное уменьшение в ее весе, должникам было постоянно выгоднее платить золотою монетою. И действительно, если бы количество этой легковесной серебряной монеты было необыкновенно велико или если бы подобную легковесную монету выпускал монетный двор, то в интересе должников было бы расплачиваться именно ею; но количество ее было ограниченно, и это поддерживало ее ценность, а след., действительной единицей обращения было на практике золото.

Что это происходило так, того никто не отрицает; но некоторые предполагали, что это было последствием закона, который объявил, что серебро не должно быть законным орудием для всякого платежа, превосходящего 25 ф., за исключением расчета по весу в соответствии с монетною единицею.

Но закон этот не препятствовал ни одному должнику в уплате долга, на какую бы сумму он ни простирался, серебряной монетой, только что вышедшей из монетного двора; что должник не платил этим металлом, это не было ни делом случая, ни делом принуждения, а единственно результатом выбора: ему было не с руки нести на монетный двор серебро, и в то же время было с руки нести сюда золото. Весьма вероятно, что если бы количество этого легковесного серебра в обращении было необыкновенно велико, а также если бы оно было законным орудием платежа, то гинея снова приобрела бы ценность 30 шилл.; но при этом упал бы в ценности легковесный шиллинг, а не поднялась бы гинея.