Начала политической экономии и налогового обложения

Капиталист ежегодно начинает свои операции с того, что приобретает пищу и предметы необходимости на сумму 13 000 ф., которые продает в течение года своим собственным рабочим за эту сумму денег и в течение того же времени уплачивает им такое же количество денег в виде задельной платы; в конце года он получает обратно пищу и предметы необходимости на сумму 15 000 ф., из числа которых 2000 он потребляет сам или расходует, смотря по своему вкусу и произволу. Насколько дело касается этого продукта, валовой продукт за этот год составляет 15 000 ф., а чистый – 2000 ф. Предположим теперь, что в следующем году капиталист употребляет половину этого числа людей на сооружение машины, другую же половину по-прежнему на производство пищи и других предметов необходимости; в течение этого года он опять уплатил бы сумму в 13 000 ф. в виде задельной платы и продал бы принадлежащую ему пищу и другие предметы необходимости за такую же сумму своим рабочим. Но что произошло бы в следующем году?

В то время как изготовлялась бы машина, была бы получена только половина обыкновенного количества пищи и других предметов необходимости и ценность этой пищи была бы вдвое менее ценности того количества, которое производилось прежде. Машина имела бы ценность 7500 ф., пища и другие предметы необходимости тоже 7500 ф., и, след., капитал капиталиста оставался бы без изменения, ибо, кроме этих двух ценностей, капиталист имел бы еще 7000 постоянного капитала, всего 20 000 ф. капитала и 2000 ф. прибыли. За вычетом этой последней суммы на его собственные расходы, он обладал бы оборотным капиталом, не превышающим 5500 ф., с которым и приступил бы к своим дальнейшим операциям; таким образом, средства его для употребления труда уменьшились бы в отношении 13 000 ф. к 5500 ф., и, след., весь труд, который употреблялся прежде на 7500 ф., становился бы излишним.

Уменьшенное количество труда, которое может употреблять капиталист, должно, правда, при помощи машины и за вычетом издержек на ее ремонт, произвести ценность, равную 7500 ф., и восстановить оборотный капитал с прибылью в 2000 ф. на весь капитал; но, за исполнением этого, если только чистый доход не уменьшится, какую важность имеет для капиталиста – будет ли валовой доход простираться на ценность 3000 ф., 10 000 ф. или 15 000?

Итак, хотя в этом случае и не уменьшится ценность чистого продукта, хотя покупная сила его и может значительно возрасти, но валовой продукт упадет от ценности в 15 000 до ценности в 7500 ф., и так как средства к поддержанию населения и к употреблению труда зависят всегда от валового продукта нации, а не от чистого ее продукта, то необходимо произойдет уменьшение в спросе на труд, население станет излишним и положение рабочего класса будет положением нищеты и бедствий.

Но так как средства к сбережению из дохода для увеличения капитала должны зависеть от того, в какой степени чистый доход способен удовлетворять потребностям капиталиста, то за уменьшением цены товаров, сопровождающим введение машин, должно непременно последовать то, что капиталист, при тех же потребностях, увеличит свои средства к сбережению, увеличит легкость превращения дохода в капитал. Но с каждым возрастанием капитала он стал бы употреблять более рабочих, и, след., часть населения, удаленная от занятий вначале, мало-помалу стала бы вновь употребляться в дело, и если увеличение производства от применения машин было так велико, что доставляло бы в виде чистого продукта такое же значительное количество пищи и других предметов необходимости, какое существовало прежде в виде валового продукта, то стало бы вновь возможно дать занятия всему населению, а след., и не произошло бы необходимого излишества в рабочих руках.

Все, что я желаю доказать, – это то, что изобретение и употребление машин может сопровождаться уменьшением валового продукта, и когда это бывает так, то рабочему классу наносится вред, ибо некоторые из его членов удаляются от занятий, и население становится излишним в сравнении с фондами на употребление его в дело.