Начала политической экономии и налогового обложения

Налоги, взимаемые в стране на ведение войны или на обыкновенные расходы государства и назначаемые главным образом на содержание непроизводительных рабочих, извлекаются из производительной промышленности страны; всякое сбережение, которое могло бы быть сделано в подобных расходах, составляло бы вообще прибавку к доходу, если не к капиталу плательщиков налога. Если на годичные военные расходы взимается 12 млн посредством займа, то 12 млн извлекаются из производительного капитала нации. Один миллион в год, взимаемый налогом для уплаты процентов по такому займу, только переносится из рук тех, кто его взносит, в руки тех, кто его получает, из рук плательщика налога в руки государственного кредитора. Действительный расход представляют 12 миллионов, а не проценты, которые следует уплачивать по ним[28]. Будут ли уплачены проценты или нет, страна не станет ни богаче, ни беднее. Правительство могло бы потребовать сразу 20 миллионов в виде налога; в таком случае ему вовсе не было бы надобности взимать ежегодно налога на сумму 1 млн. Но это не изменило бы природы сделки. Отдельное лицо вместо уплаты 100 ф. в год могло бы быть принуждено уплатить 2000 ф. сразу. Оно могло бы также найти для себя более удобным занять эти 2000 ф. и платить кредитору 100 ф. в год процентов, нежели сберегать большую сумму из своих собственных фондов. В одном случае это частная сделка между А и В, в другом правительство гарантирует В уплату процентов, одинаково поступающих от А. Если бы сделка носила частный характер, то она ускользнула бы от общественного контроля, и для страны было бы сравнительно безразлично, честно ли А исполнил свой договор с В, или несправедливо удержал 100 ф. и в год в своем собственном владении. Точное исполнение договора вообще имело бы для страны интерес, но по отношению к национальному богатству оно имело бы лишь тот интерес, кем из этих двух лиц будут употреблены упомянутые 100 ф. более производительно, А или В. Но решать подобный вопрос никто не имел бы ни права, ни уменья. Можно бы допустить, что если А удержал их для собственного употребления, то он растратил бы их непроизводительно, а если бы они были уплачены В, то В мог бы присоединить к своему капиталу и употребить производительно. Но возможно и обратное, В мог бы расточить их, А – употребить производительно. По отношению к одному только богатству могло бы быть равно или более желательно, чтобы А уплатил или не уплатил их; но более важные требования справедливости и доверия нехотя могут быть принуждены уступить требованиям меньшей важности, и, след., если государство было призвано к вмешательству, то суду надлежало бы принудить к исполнению его договора. Долг, гарантируемый нацией, ничем не отличается от изложенной сделки. Справедливость и доверие требуют, чтобы проценты национальному займу продолжали уплачиваться и чтобы те, которые затратят свой капитал в видах общей пользы, не были принуждены отложить в сторону свои справедливые требования под предлогом целесообразности.

Но, независимо от этого соображения, отнюдь не достоверно, чтобы политическая польза могла быть в каком-нибудь выигрыше от пожертвования политическою честностью. Не следует ниоткуда, чтобы сторона, освобожденная от уплаты процентов по государственному долгу, могла бы употребить их более производительно, нежели те, кому они бесспорно принадлежат. Через уничтожение национального долга доход одного лица мог бы возрасти от 1000 до 1500 ф. ст., но доход другого понизился бы с 1500 до 1000 ф. Сумма дохода этих двух лиц простирается теперь на 2500 ф., такую же сумму представляет он и прежде. Если бы правительству понадобилось возвысить налоги, то в личности была бы совершенно одинаковая, в обоих случаях годная для снижения сумма капитала и дохода. Таким образом, страна терпит бедствия не от уплаты процентов по государственному долгу и не освобождением от уплаты можно оказать ей помощь. Национальный капитал может возрастать единственно вследствие сбережения из дохода и воздержания от потребления (уклонения от расходования); а от уничтожения национального долга как не возрос бы доход, так не уменьшилось бы и потребление. Страна беднеет от расточительных расходов правительства и отдельных лиц и от займов. Поэтому всякая мера, рассчитанная на поощрение частной или общественной экономии, облегчит общественные бедствия; но ошибочно полагать, что действительная национальная тягость может быть устранена через переложение ее с плеч одного класса общества, который по справедливости обязан нести ее на плечи другого класса, который по всем принципам равенства обязан нести не больше как свою часть тягости.