Начала политической экономии и налогового обложения

И в самом деле, те же земли могли бы обрабатываться гораздо лучше, при таком изобилии производимой ими пищи, и, след., при движении общества вперед, они доставляли бы более высокую ренту и служили бы существованию большего населения, чем прежде. Это не преминуло бы сделаться в высшей степени выгодным для землевладельца и подтвердило бы тот принцип, который, как мне кажется, установлен настоящим исследованием, что всякая необыкновенная прибыль по самой своей природе бывает непродолжительна, ибо весь излишек произведений почвы, за вычетом из него лишь такой умеренной прибыли, какой достаточно для поощрения накопления, должен, в конце концов, достаться землевладельцу.

При такой низкой цене труда, какую может причинить изобилие продукта, не только земли, уже находящиеся в обработке, приносили бы гораздо большее количество продукта, но на них могло бы употребляться много дополнительного капитала, и могла бы извлекаться из них большая ценность, а в то же время земли весьма низкого качества могли бы обрабатываться с высокою прибылью к великой выгоде как землевладельцев, так и всех потребителей. Машина, производящая важнейший предмет потребления, была бы улучшена, и услуги ее хорошо оплачивалась бы в соответствии со спросом на них. Сначала все выгоды доставались бы рабочим, капиталистам и потребителям, но, по мере возрастания народонаселения, они постепенно переходили бы в руки землевладельцев.

Независимо от таких улучшений, в которых общество заинтересовано непосредственно, а землевладельцы косвенно, – выгоды землевладельца всегда противоположны выгодам потребителя и мануфактуриста. Цена хлеба может непрерывно возрастать только вследствие необходимости в прибавочном труде на возделывание его, вследствие возрастания издержек его производства. Та же причина неизбежно возвышает ренту, и, след., в интересе землевладельца увеличение издержек производства хлеба. Но интерес потребителя не таков: ему желательно, чтобы хлеб был низок по отношению к деньгам и товарам, потому его хлеб всегда покупается за деньги или за товары. Точно также и мануфактурист не желает высокой цены хлеба, потому что дороговизна хлеба причиняет увеличение задельной платы, но не увеличение цены его товаров. Итак, не только должно быть отдано в обмен за потребляемый им хлеб большее количество принадлежащего ему товара, или, что одно и то же, ценность большей части этого товара, но должно быть отдано больше последнего или его ценности в виде задельной платы рабочим, за что капиталист не получит никакого вознаграждения. Таким образом, все классы, за исключением землевладельцев, понесут потери вследствие возрастания цены хлеба. Сделка между землевладельцем и публикою не похожа на торговую сделку, где можно утверждать, что и покупатель и продавец выигрывают одинаково: здесь потеря лежит всецело на одной стороне, выгода же всецело достается другой, и если хлеб мог доставляться дешевле посредством ввоза, то потеря для одной стороны вследствие запрещения ввоза значительно превышает выгоду для другой.

Ад. Смит никогда не проводит различия между низкою ценностью денег и высокою ценностью хлеба и вследствие того делает заключение, что выгоды землевладельца не противоположны выгодам остального общества. В первом случае ценность денег низка относительно всех товаров; во втором – ценность хлеба высока относительно всех других вещей. В первом случае относительная ценность хлеба и товаров продолжает оставаться прежняя; во втором – ценность хлеба поднимается как относительно других товаров, так и относительно денег.

Следующее наблюдение Ад. Смита применяется к низкой ценности денег, но оно совершенно неприменимо к высокой ценности хлеба.