Начала политической экономии и налогового обложения

подобно всяким другим злым и низким способам меркантильной системы стесняет промышленность всех других стран, но главным образом – промышленность колоний, нисколько не увеличивая, а, напротив того, уменьшая размеры промышленности той страны, в пользу которой она установляется».

Но эта часть предмета обсуждается им не столь ясно и убедительно, как та, в которой он показывает несправедливость этой системы относительно колоний.

Мне кажется, что можно сомневаться, не получает ли иногда метрополия выгод от стеснений, которым подвергает она свои колониальные владения. Кто может, напр., усомниться, что если бы Англия была колонией Франции, то последняя страна имела бы выгоду от тяжелой премии, уплачиваемой Англией за вывоз хлеба, сукна и всяких других товаров? При рассмотрении вопроса о премиях, предположив, что цена квартера хлеба в этой стране – 4 ф., мы видели, что, при существовании премии за вывоз в Англии в 10 шилл. с квартера, цена хлеба была бы низведена во Франции до 3 ф. 15 шилл. за квартер. Итак, если цена хлеба во Франции была предварительно 3 ф. 15 шилл. за квартер, то французский потребитель выигрывал бы по 5 шилл. на квартер всего ввезенного хлеба; если бы естественная цена хлеба во Франции была первоначально 4 ф., то потребитель был бы в выигрыше на всю премию в 10 шилл. с квартера. Франция выигрывала бы в подобном случае все то, что теряла бы Англия: она приобретала бы не только часть того, что теряет Англия, но всю сумму потери этой последней страны.

Но, быть может, возразят, что премия за вывоз есть мера внутренней политики и не охотно учреждалась бы метрополией.

Если бы в интересах Ямайки и Голландии был свободный обмен товаров, производимых тою и другою, без вмешательства Англии, то совершенно ясно, что интересы Голландии и Ямайки страдали бы от препятствий, поставляемых такому обмену; но если Ямайка принуждена посылать свои товары в Англию и там обменивать их на голландские, то английский капитал или английские агенты употребляются в такой отрасли промышленности, в которой не нашли бы себе занятия в противном случае. Их привлекает сюда премия, уплачиваемая не Англией, а Голландией и Ямайкой.

Что потеря от невыгодного распределения труда в двух странах может быть выгодна для одной из них, между тем как другая терпит больше, нежели сколько составляет потеря, действительно зависящая от подобного распределения, – это было показано самим Ад. Смитом; но если это справедливо, то отсюда следует также и то, что мера, которая может быть в высшей степени отяготительна для колонии, может быть в то же время отчасти выгодна для метрополии.

Рассуждая о торговых договорах, он говорит, что

«когда нация связывает себя трактатом, которым или разрешается ввоз известных товаров из какой-нибудь чужой страны, запрещенный для всех других стран, или освобождаются товары одной страны от налога, которому подвергаются товары всех прочих стран, то страна или, по крайней мере, купцы и мануфактуристы страны, торговля которой поощряется таким способом, необходимо должны извлекать из договора крупные выгоды. Подобные купцы и мануфактуристы пользуются известного рода монополией в стране, которая так снисходительна к ним. Такая страна становится в одно и то же время и более широким, и более выгодным рынком для их товаров: более широким – потому, что, за исключением или обложением тяжелыми налогами товаров других стран, большая часть рынка захватывается их товарами; более выгодным – потому, что, пользуясь здесь известною монополией, купцы покровительствуемой страны продают часто свои товары за более дорогую цену, нежели та, по какой продавались бы последние, подвергаясь свободному соперничеству всех других народов».