Начала

– Дай мне хотя бы поздороваться с твоими родными, а то, чего доброго, они сочтут меня полным невежей, – улыбнулся Амин.

Не дожидаясь ответа, юноша начал пробираться наверх. Элениэль поджала губы, однако ничего не сказала и последовала за молодым человеком.

– Рад видеть. – Эльф чуть выше среднего роста с перехваченными серебряным обручем длинными каштановыми волосами слегка приподнялся на своем месте и кивнул головой.

– Мое почтение, досточтимый Альвадес, – поклонился в ответ Амин. – И тебе, уважаемая Зелина. За тот год, что мы не виделись, твоя красота стала еще ярче и нежнее.

– А ты научился говорить весьма цветасто, – усмехнулся эльф. – Элениэль вчера рассказала нам, что ты вернулся из дальних странствий, однако было уже слишком поздно для бесед. Надеюсь, у тебя найдется время, чтобы заглянуть к нам и поведать о своих приключениях.

– Да-да, – горячо воскликнула Зелина и тут же, зардевшись, умолкла.

Младшая сестра Элениэль была довольно хрупкого сложения, а детские еще черты лица казались более нежными и женственными. Ярко-изумрудные глаза смотрели одновременно восторженно и удивленно, а сама девушка то и дело поправляла непокорную светло-русую прядь волос, падающую на высокий лоб. Праздничное платье, опрятное и скромное, украшала лишь небольшая брошь, и Амин невольно вспомнил о том, что из-за интриг Альвадесу так и не дали давно обещанного повышения по службе.

– Долго же вы сюда добирались, – усмехнулся эльф. – Ты ведь вышла много раньше нас, а мы уже с полчаса как сидим здесь.

– И заняли для вас места! – вновь покраснев, добавила Зелина и, справившись со смущением, добавила: – Ты ведь говорила, что вас будет трое?

– Именно из-за того, что мы зря прождали этого соню Вайрана, нам пришлось задержаться! – с досадой в голосе сказала Элениэль. – Однако мы уже должны идти. Нам давным-давно нужно быть на жеребьевке. Господин Картхар не будет нас с тобой ждать, Амин, пойдем скорее! Возможно, отец, – добавила эльфийка, – мы сможем присоединиться к вам позже.

Элениэль и Амину с трудом удалось спуститься обратно – народ все прибывал, и передние ряды были полностью заняты. Зрители, среди которых приезжих было немногим меньше, чем горожан, приготовились весело провести время, наблюдая за магическими состязаниями. Этому должны были способствовать многочисленные корзины со снедью и бурдюки с вином и пивом, о которые то и дело спотыкались друзья, пробираясь вдоль заполненных рядов.

Наконец девушке и юноше удалось выйти на площадку неподалеку от ложи жюри, и они поспешили к той самой арке, через которую недавно прошел Твердолоб. Совсем молоденький послушник, смущаясь, спросил их имена и, сверившись со списком, распахнул дверь, пожелав удачи на предстоящих состязаниях. За дверью оказалась весьма обширная комната, но с довольно низким потолком – Амин, вытянув руку, легко бы достал до него. Окон в помещении не было, и оно освещалось многочисленными факелами, горящими вдоль стен. Однако откуда-то постоянно шел воздух – языки пламени колебались, отчего по лицам присутствующих – а здесь находилось дюжины три магов – метались причудливые тени. Посреди комнаты стоял невысокий постамент, на котором, меж пяти подсвечников с пятью свечами каждый, стоял пожилой маг в мантии магистра – распорядитель соревнований Картхар. Магические светильники отсутствовали здесь неспроста – перед состязаниями участники должны были испытывать как можно меньшее воздействие сторонней магии.

– Кгм! – громко откашлялся Картхар, разворачивая свиток, который держал в руках. – Надеюсь, теперь наконец-то здесь собрались все, кому предстоит сегодня выйти на Арену! На всякий случай я напомню…

Негромкий гул голосов в комнате стих, и внимание всех обратилось к распорядителю, однако в этот момент к нему подошел послушник – тот самый, что сверял списки на входе – и что-то шепнул на ухо. Картхар нахмурился, но после краткого размышления кивнул и, по-видимому, собрался уже продолжать, но его вновь прервали.

Около входной двери раздался какой-то шум, и в комнату ворвался, довольно бесцеремонно расталкивая собравшихся магов, еще один участник. Когда он оказался рядом с Амином, узнать его не составило труда – это был Твердолоб. Нахальный гном что-то громко бурчал себе под нос, причем разобрать можно было только слова «пиво», «порву» и «задница».

– Я чуть штаны не обмочил, пока не отыскал здесь сортир! – громогласно объявил Твердолоб, добравшись до распорядителя. – Надеюсь, я ничего не пропустил?

Картхар недовольно покачал головой и, жестом велев гному замолчать, продолжил. Довольно витиеватым языком он изложил то, что Амину уже узнал от Элениэль – порядок выступлений и правила участия в состязаниях. Первыми должны были выйти на Арену алхимики, следом за ними повелители Стихий, а завершали представление мастера Иллюзий.