Начальник Америки (СИ)

Я задумался. Что если именно наша активность послужила поводом к обострению в местной войне? Развязала руки одному из вождей, а там пошло-поехало, как костяшки домино все попадают. Хотя теперь уже поздно «Боржоми» пить. А вот воспользоваться ситуацией для укрепления авторитета лишним не будет.

* * *

Столпотворение на берегах продолжалось несколько дней. По ночам со стороны туземного лагеря звучали крики, и некоторые из камчатских утверждали, будто это верховный шаман приносит ради удачи в походе человеческие жертвы. Впрочем наши союзные канаки такой вариант отрицали. Жертвы следовало приносить в специально отведенных местах.

Наконец великий день наступил. Большие каноэ были спущены на воду. Тихо, без речей и молитв в них погрузились воины и также тихо отправились в океан. Шаман и несколько его приспешников остались на Оаху.

Вроде и не мы на войну отправились, а на душе у многих кошки скребли.

— Нужно усилить оборону, начальник, — сказал на совещании Ватагин.

— Как? — спросил я.

— Снять пушки с кораблей, — ответил он.

— Ну уж нет! — возмутился Чихотка. — На корабле мы сможем весь берег простреливать, если надобность будет, а с крепости только пару ближних кос.

— Есть же баркасы с пушками, — возразил Ватагин. — Их хватит.

— Баркасы для другого дела, — упёрся Чихотка.

— Что думаете Ипполит Семёнович? — спросил я у Степанова.

Тот ещё не привык с чукчами да коряками военные советы на равных устраивать, поэтому всё больше молчал, а после вопроса долго собирался с мыслью.

— Вы уверены, что успеете вывести шхуны, случись что? — спросил, наконец, он у Чихотки.

Что именно могло случиться мы не знали, но туземные войны редко заканчиваются однозначной победой одной из сторон. Всегда находились кровники, жаждущие возмездия. А в нашем случае сторон было четыре. Это если не считать мелких князей, которые никогда не пренебрегали возможностью ударить в спину. Добавляло тревоги и подозрительное поведение шамана. Почему не ушел вместе со всеми? Кто-нибудь, не тот так другой, мог воспользоваться отсутствием местного князца, затеять смуту. И наша крепость была первой целью, случись заварушка.

— Переставим шхуны ближе к проходу, — Чихотка ткнул пальцем в разложенную на столе карту. — Заранее верпы заведем. И тогда сможем выйти при любом ветре. Да хоть и в темноте.

— Хорошо, — кивнул Степанов. — Но обе шхуны нам всё равно не понадобятся. И на одной из них слабое вооружение. А мне люди нужны на баркасах.

— Оставим на якоре «Колумбию», — неохотно согласился Чихотка. — Пойдём на «Афине».

Он посмотрел на меня, возможно надеясь, что я прикажу выводить оба корабля. «Колумбия» была его судном и ему очень хотелось пойти в бой капитаном. Но я не собирался снимать с Чихотки груз ответственности. Пусть привыкает.

— Ты командор, тебе и решать.

— Так и поступим, — неохотно кивнул Чихотка. — Пушки и людей с «Колумбии» я вам передам, Ипполит Семёнович. Но сам на «Афине» пойду.

— Может и не понадобится, — сказал я, чтобы разрядить обстановку.

На меня все посмотрели с сомнением.

— Надо бы перевести сюда людей из фактории, — посоветовал Степанов

Я кивнул. Про подмогу никто вопросов не задал. Мало ли сколько времени на сборы могло уйти. Но я-то знал, что шхуны с индейскими добровольцами вышли из Виктории больше двух месяцев назад и давно должны были прибыть сюда. Я уже начал переживать, не случилось ли чего? Хотя рядом с островами океан был спокоен, на северо-западе по ночам иногда были видны отблески далеких гроз.

* * *

Если раньше я позволял себе пропустить пару дней, то теперь появлялся на Оаху ежедневно, чтобы не прозевать возвращение туземного флотилии или какой-нибудь пакости от соперников. В основном отсыпался от трудов праведных. Ведь сон не мешал ожиданию. Как говорится, солдат спит служба идет.

Ждать долго не пришлось. Через четыре дня около полудня от вершины горы, где дежурили наблюдатели, поднялся густой столб дыма. Караульный на башне ударил в било. Мы со Степановым поднялись туда почти одновременно и обнаружили, что нас опередило несколько человек. Пришлось согнать вниз всех любопытных, места на площадке уже не хватало.

На горизонта появились паруса. Много парусов. Больше чем отправлялось каноэ от нашего берега.

Быстро стало понятно что наш парень сражение продул. Его войско бежало, в смысле лихорадочно гребло вёслами, а враг с не меньшим упорством преследовал. Ветерок был противный и паруса помогали мало.

Враг превосходил наших союзников и по числу лодок, и по числу людей, судя по энергичной гребле и сил у них осталось достаточно.

Точно хищная стая флотилия преследователей проглатывала и рвала на куски всякого из беглецов, кто отставал. Расправа была короткой. Вражеские воины прыгали в лодку и били дубинками всех, кто в ней находился. Судя по всему пленных не брали. Мертвых или раненых, если они мешали, просто сбрасывали в воду. Враг спешил, рассчитывая на плечах отступающих ворваться на остров и быстро его захватить.

— Готово, Ипполит Семёнович! — крикнул от стены один из камчатских промышленников.

— Мы выходим! — сказал мне Степанов и отправился вниз.