Начальник милиции. Книга 4

— Ну этот тоже, будто только из юрты вышел, вообще-то…

— В смысле, из юрты? — и тут Кулебякин насторожился, даже носовой платок вытащил на всякий пожарный.

Чтобы не подставлять Машу, я попробовал рассказать всё, не сгущая краски. И даже добавил юмора, закончив свое повествование словами:

— Петр Петрович, а вы базабаш бюрек любите? Могу угостить, там у нас много осталось.

Вопль Кулебякина услышала вся милиция. Он долетел во двор и до Мухтара. Пес подхватил и завыл в ответ, думая, что это песня такая.

— Да как его теперь обратно⁈ Да это засмеют в главке! Никто не даст перевести взад!.. Да как ты смотрел, Морозов? Как выбирал? Ох… Ядрена сивуха… Беда бедовая…

Он натурально схватился за голову.

— Ну, если нельзя все повернуть, — я похлопал успокаивающе начальника по плечу. — Будем тогда растить сотрудника. Чего ж теперь… Кто же знал, что у них в РОВД характеристики под копирку делаются еще со времен Куликовской битвы. Как человек — он хороший. Добрый. Приветливый. Правда, по-русски не очень говорит.

— Дожили… — выдохнул шеф и без сил опустился на стул. — Мои сотрудники говорить не умеют. Х-хо-оспади… Дай сил до пенсии дотянуть. Прахом Дзержинского клянусь, все сделаю, все грехи исправлю… кормушки для снегирей сколочу, к Нинке больше ни ногой. Пить брошу… по понедельникам… Только не спускай на мою головушку больше никаких испытаний.

И он опустил руки, будто его действительно покинули последние силы. Не знал, что Кулебякин у нас набожный. Ха… Слышал, что в минуты суровых испытаний любой человек верующим может стать.

— Петр Петрович! Да не переживайте вы так. Научу я его работать… Сами потом хвалить будете. Вот прямо сейчас и возьму его на выезд с кирпичом. Сразу и займусь им.

— Ладно, — вяло кивнул Кулебякин, обреченно откинувшись в кресле и отчаянно полируя лысину платком. — Иди… Занимайся… Все одно пути назад нет. Приказ уже подписан, все формальности утрясены. Вещевой аттестат на базе тыла, денежный — в бухгалтерии. Работай…

— Есть! — энергично ответил я, чтобы хоть как-то подбодрить шефа.

— Погоди, Морозов, — окликнул меня шеф. — Какой такой бумбараш чебурек ты предлагал? Неси… Я от нервов жрать захотел.

— Базабаш бюрек, — поправил я. — Но я вам не советую, он…

— Невкусный? — перебил меня шеф.

— Не пробовал, — честно ответил я. — Он…

— Ну так тащи бегом, ядрена сивуха! Не пробовал он. Сам не гам и другим не дам⁈

Глава 17

— Тулуш, — позвал я новенького. — Собирайся, твой первый выезд в качестве оперативника.

— Выезд хорошо, — кивал Салчак, — что там, Саныча? Порезал, убил, стрелять?

— Нет, сегодня без жертв, тьфу-тьфу, — поплевал я для виду, хоть и не суеверный. — Кирпич в окно залететь, башка больно будет, — ответил я на языке собеседника.

Сам не знаю почему, так получилось.

— Кирпич? — глаза Тулуша знатно расширились, теперь они не были похожи на щелки. — Несерьезна… Какой-такой кирпич? У нас на такой вызов никто не выезжать… Заявление в ведро, всё.

— Короче, долго объяснять, там потерпевшая особенная. Ехать надо. Я за собакой, а ты иди пока, возле машины жди. Возле крыльца бобик желтый с синей полосой и надписью «Милиция».

— Э-э… Саныча… — покачал головой парень. — Тулуш не дурак, знает, на чем милисия ездит. Там еще герб на двери нарисована.

— Отлично, — кивнул я, а про себя подумал, что действительно, по всему Союзу везде одинаковая раскраска милицейских автомобилей, даже в глухой Сибири, что-то я плохо о новеньком думаю, за дикаря считаю.

Ладно. Еще привыкну…

Подошел к вольеру и проговорил:

— Р-работа. Мухтар, работа!

— Гав! Гав! Гав! — отозвался пес и традиционно несколько раз с силой ударил передними лапами по сетке, напрыгивая на нее с разбегу. Смотрит на меня преданными глазами, язык по ветру.

Надел ошейник с поводком, сводил быстренько под куст. Мухтар, чинно задрав лапу, с чувством собственного достоинства гордо оприходовал один куст, потом второй, потом третий. Тем самым показывая, что вот это всё — его территория.

— Пошли уже, — потянул я его за поводок. — Потом будешь метки расставлять.

Мы вышли за ворота и тут же встали — ну что за картина маслом! Участковый и гаишник барахтаются на земле и крутят Тулуша. Тот оказался вертким. Сумел вырваться и, увидев меня, крикнуть:

— Саныча! Скажи — я милисия!

— Отставить, мужики! — крикнул я разгоряченным сотрудникам, которые еще пытались изловить моего подчиненного и заходили теперь на него с разных сторон. — Что здесь происходит?

— Тут покушение на сотрудника можно натянуть! — выпалил раскрасневшийся Казарян.

— Он на вас напал? — удивился я.

— Нет, на водителя, на Михалыча, — показал инспектор дорнадзора на распластавшуюся тушу шофера дежурной части.

Его-то я сразу и не заметил. Он с оханьем поднялся, потирая свежайший фингал под глазом.

Михалыч был здоровый, пузатый, и, по сравнению с напавшим на него Тулушем, выглядел слоном, но мой пострел его таки уложил. А вот как и зачем — очень хотелось послушать версии обеих сторон.

— Ну и чего вы тут устроили? — обвел я всех взглядом, полным укора. — Ты зачем Михалыча ударил?

Последний вопрос обратил Тулушу.