Начальник милиции

— Это я тебе нарисовал для пущей наглядности, где гараж тот находится.

И довольный стоит. Чего-то опять удумали гаврики.

— А не проще тебе его мне так, вживую показать? Я с твоей топографией не дружу, — решил уточнить я.

— Дык я сам там не был, мне мужики рассказали, а я с их слов накалякал. Да тут все просто, вот смотри…

— А лес здесь зачем нарисован? — прервал я.

— Дык… — тот даже хмыкнул от удивления. — Это не лес, это свалка.

— А река там откуда? — тыкал я плацем в замызганную бумажку.

— Это не река, — чесал нос Пистон. — Это бетоновозка опрокинулась, и там теперь застывшей бетон разлит. Навсегда. Представляешь?

Пистон уже скреб плечо.

— Ты чего весь чешешься? — нахмурился я и на всякий случай отодвинулся от собеседника.

— Тополиный пух, зараза, аллергия у меня на него.

— А раньше почему не чесался? Пух уже отошел почти…

— Да не знаю… Как-то накатило только сейчас. Ты вот лучше смотри, Начальник, вот он, гараж. На самом краешке гаражного кооператива «Автомобилист». Вот сюда, мужики говорят, Интеллигент свою машину ставит. Приезжает всегда в одно и то же время — ночью. Часов в десять или в одиннадцать.

— Так. Что за машина?

— Запорожец белый.

Я задумался.

— Хм… Не похоже, чтобы валютный махинатор (пусть даже и карманник) ездил на машине с воздушным охлаждением.

— За что купил, за то продал, Начальник, — пожимал плечами Пистон, хотел еще лоб почесать, но в этот раз сдержался.

— Ты данные мужиков записал? Которые тебе расклад дали. Ну, в блокнот или на бумажку хоть?.. Блин, что я спрашиваю? Ты хоть запомнил, в каком они гараже примерно находятся? Относительно чего вот это вот нарисовано?

— Ты что, Начальник? — хлопал удивленными и честными, как у поросенка Фунтика, глазами Пистон. — Нет, конечно! Мы столько гаражей обошли, столько людей повидали, столько наливок попробовали и солений откушали, что уже не вспомню, где карту мне, того, надиктовали. Веришь, нет, все перепуталось, как носки в стиральной машинке.

— У тебя есть стиральная машинка? — удивился я.

— Конечно, есть, — гордо приосанился Пистон. — Не старая еще… Только не работает.

И он опять принялся чесаться.

Я же склонился над листочком, как Чапаев над картой. Нужно выставлять засаду… Но для начала туда надо наведаться и оценить обстановку, примериться.

С кем пойти на дело? Угрозыск отпадает сразу, так как Трубецкой, что называется, ссученный. Зарыбинские следаки тоже не для бойцовских дел, они сотрудники кабинетно-бумажные, выходят на улицу только в составе следственной группы, на осмотр там, или прочий следственный эксперимент. Да и на Голенищева мало надежды, куксится на меня почем зря. А вот Аглая Степановна…

Аглая, хоть и с виду по физическим параметрам Голенищева за пояс заткнет, допустим, если в рукопашной им сойтись (по крайней мере, так мне казалось), но все же она женщина. А женщин на опасные задания не берут. Так… Кого же привлечь? Участкового взять в помощники? Или инспектора дорнадзора Казаряна? Нет… Их я не знаю, из всех сведений, доступных в моей черепушке от реципиента, есть разве что фамилии, да должности, а по ним не сориентируешься. Вдруг сольют меня Антошеньке? В разведку лучше идти с проверенными людьми. То есть с Мухтаром. Решено — иду с Мухтаром. Даже Кулебякину пока ничего говорить не буду.

— О чем задумался, Начальник? — шмыгнул носом Пистон.

— Да вот, размышляю… Брать этого валютчика надо, пока тепленький и в гараж наведывается. Короче, со мной пойдешь, — предложил я, чтобы посмотреть на реакцию.

Пистон отшатнулся, как от зубного врача.

— Ну-у не-е! Мы так не договаривались, начальник! Мое дело было найти его. А ежели он меня того, — алкаш воздел глаза на потолок, этот жест означал у него обращение к небесам, — того самое… И усё! Сам говоришь — валютчик матерый. У моей Светки даже на веночек денег мне не будет.

— У Любки… — поправил я.

— Чегось?

— Я говорю, твою благоверную, которая из зоны тебя бы не дождалась, как ты выражался, Любкой, вроде, кличут. А собаку — Степаном…

— Да ну ее в пень, эту Любку! К Гришке курва ушла… Сейчас у меня Светка живет. Гришкина… Бабы же, они как куры — двадцать метров от дома и уже ничьи.

— Вас, богатых, не понять, — хмыкнул я. — Ну да ладно… Короче, идешь со мной сегодня в ночь караулить очкарика. Отговорки не принимаются. Выдам тебе оружие.

— Пистолет?

Я только фыркнул погромче.

— Палку.

— Ладно, — понуро ответил Пистон.

Ему почему-то сильно не хотелось выходить на дело. Странно…

* * *

— О, Сан Саныч! — обрадовался мне Серый, открывая дверь своей квартиры. — Заходи!

— Привет, Андрюха. Ты почему сегодня не пришел?

— Да сеструха заставила читать книжки, что по литре задали на лето, — парень грустно кивнул на стопку книг на диване. Там раскиданы были в творческом беспорядке томики классиков. Тургенев, Лермонтов и прочие Фонвизины.

— Читать? Безвылазно?

— Да бли-ин, я говорил ей, что читаю, а сам не открывал. Ты не представляешь, какая там нудятина. То ли дело Жюль Верн или Майн Рид. Вот почему их в школе не задают читать? А эту лабуду — не люблю.

Я поводил бровями, делая значительный вид.