Начальник Нового года

– Валька! – кричал между тем сегодняшний Марат. – А тебя моя жена видела в соцсетях – смотри, говорит, твоя одноклассница вас всех собирает, пойди и ты. А я говорю: ну ты напиши там что-нибудь за меня, а то мне пока некогда. Не написала еще?

Тина только улыбнулась и пожала плечами.

– А ты видела жену-то мою? – Марат немедленно полез за бумажником, и тут же Тине были продемонстрированы жена, дочка и еще одна дочка – все вместе и по раздельности. Все трое – и даже жена – были удивительно похожи на Марата.

Тина снова улыбалась и хвалила.

– А это, Валь, моя заправка. Сначала я только резину менял, сход-развал делал, ну, в общем, там мелкий ремонт, а теперь у меня еще и… вот! – Марат гордо повел рукой, обозначив границы маленькой заправочной станции с крошечным магазинчиком и внушительным ангаром-мастерской. – Я теперь буржуй. Кручусь, понимаешь, как белка в колесе. Но ты не думай, что меня дети не видят.

Марат сделал паузу. Тина как-то вообще не думала про детей, но на всякий случай покачала головой.

– Нет, мы так с женой решили, что хотя бы в садик и из садика я должен, да. – Марат покивал и поулыбался. – Ну и в воскресенье – в «Ашан» там съездить или куда. Валь, а ты, правда, наших собираешь? Я тогда тещу к нам привезу, чтобы она с девчонками посидела, и к вам. А? Посидим! Я жену с собой возьму – а то мы мало куда ходим, дети маленькие. Я ее с нашими со всеми познакомлю.

Тина смотрела в маленькие, блестящие глаза Марата и впервые чувствовала, что ей стыдно. Она действительно нашла почти всех одноклассников, но ни разу не подумала, что те, может быть, хотят не только ее увидеть, но и друг друга.

– Марат, обязательно. Конечно, соберемся. Может, даже на праздники.

– Точно! – обрадовался Марат. – До Нового года… того… не очень у меня со временем, а на праздники оно самое… того… отлично будет. Валь, ты тогда позвони!

Последовала новая процедура извлечения бумажника из глубокого кармана комбинезона, снова мелькнули трогательные в своей некрасивости лица жены и девочек, потом появились на свет визитки, одну из которых Марат торжественно вручил Тине.

– С женами ведь можно будет? – спохватился он.

Тина засмеялась. Спроси ее еще несколько дней назад Славик или Колька, можно ли приходить с женами, она бы жестоко их высмеяла. Ну зачем ей были жены? А Марату она ответила, не раздумывая ни секунды:

– Ну а как же иначе, Марат? Куда же без жен? Я очень хочу познакомиться с твоей женой. И всем остальным, я думаю, будет приятно.

– Вот и я думаю! – просветлел лицом Марат. – Буду ждать, Валь. И машину, Валь, всегда мне подгоняй, когда нужно. Или – мало ли там, когда у тебя муж в командировке, а машина встала, прямо сразу мне звони. А то знаешь ведь, как эти службы ремонтные наживаются на вас, девушках.

– Да-да, Марат, хорошо. Ты прости, я очень спешу! – Тина, пряча глаза, стала садиться в машину.

– Давай-давай, пока! Значит, у тебя там полный бак залит, это комплимент от фирмы. – Тут Марат снова доверчиво улыбнулся. – И теперь ты знаешь, что я здесь, так что в любой момент.

Тина нашарила в сумке темные очки, вздела их на нос и только потом повернулась к Марату и махнула рукой – пока! Ехать в пасмурный, серый и влажный день в темных очках было очень неудобно, к тому же глаза застилали слезы. Тина съехала с магистрали на какую-то боковую улицу и поехала медленнее.

«Муж в командировке!» «Звони, – сказал он, – если машина встанет, а муж в командировке!»

Выходит, ничего она не привыкла сама, да и не хочет она сама. Она, как всякая нормальная дура-баба, хочет, чтобы ей было кому звонить, когда встала машина, не открывается замок, когда надо повесить полку или собрать диван, и особенно когда эти проклятые ножи снова оказываются тупыми.

– Кончилась на мне эволюция, остановилась! – сокрушалась Тина. – Всю-то я жизнь метила в эмансипе, а оказалась обычной бабой.

Слезы опять полились из глаз, и ехать дальше стало невозможно. Кроме всего прочего, она уже и не помнила, куда она, собственно, ехала.

Тина с размаху воткнула машину носом в сугроб и заглушила мотор. К чертовой матери все! К черту и к его бабушке! Пропадите вы все пропадом с вашим нижним бельем, с вашими гантелями, беговыми дорожками и деревней Крюково!

«Ничего я больше не хочу. Кроме одного. Я хочу только все начать сначала».

Тина впервые сказала это вслух и неожиданно успокоилась. Во-первых, стало понятно, чего она хочет, а во-вторых… во вторых, можно было наконец-то вспомнить то, что она старалась забыть. Потому что сначала все было просто прекрасно и даже смешно.