Начальник (СИ)

— Заканчивать то, что ты должна была сделать с самого начала. Ты же понимаешь, что осталась одна безнаказанной?! Олег — мертв. Твой друг в психушке — пожизненно. Значит, они получили по заслугам. Пришло время и тебе заплатить. Если бы вы трое не появились тогда на пороге нашего дома… Мои жена и сын были бы в порядке. И у нас была бы обычная спокойная жизнь… Сейчас я не могу без них жить. И ты отправишься к ним со мной.

— Я не понимаю о чем ты, — инстинктивно делаю шаг назад, но он вдруг хватает меня за руку, приставляя острое лезвие к спине, и тащит в машину. Не успела прийти в себя, как оказалась на пассажирском сиденье. — Что ты делаешь? Куда мы едем?

Это снова происходит со мной. Снова как в тот раз. Я не могу ничего сделать. Не могу контролировать ситуацию. Я даже пошевелиться не могу. От паники все тело сковало так сильно, что приходиться прилагать усилия, чтобы протолкнуть глоток воздуха в легкие.

— Искупить вину.

Глава 35

— Кирилл!

Его имя срывается с губ, но так тихо, что он вряд ли слышит. Надо срочно взять себя в руки, или хотя бы попытаться это сделать. Не могу позволить себе снова быть куклой. Не в этот раз.

— Кирилл! — Говорю громче, — остановись! Давай поговорим.

Стараюсь держать глаза открытыми, несмотря на то, что мне дико страшно наблюдать за тем, с какой скоростью пролетают мимо машины и здания. Не знаю, что он задумал, не понимаю, как вести себя с ним. Хочу достучаться до него, но вот уже полчаса как он игнорирует мои попытки вступить в разговор.

— Пожалуйста, не делай этого.

— Что именно? — Решил вдруг ответить мужчина, бросив в мою сторону короткий взгляд, наконец-то снижая скорость, и останавливаясь возле старой заброшенной многоэтажки. Весь район в принципе выглядит заброшенным. Несколько недостроенных зданий, огороженных хлипким забором, пустое поле, на котором скопилось много мусора. Бездомные кошки и собаки, слоняющиеся от одного куста к другому… Я слышала про это место, но никогда не была здесь. Говорят, здесь обитают бездомные и наркоманы. Также это самое распространенное место, откуда кончают жизнь самоубийством.

— Чтобы ты не задумал, остановись, — пытаюсь вразумить его. — Просто не делай этого. Давай поговорим.

— Пошли, — выходит из машины, и тащит меня за собой. — Поговорим.

От страха каждый волосок на теле встал дыбом, сердце бьется учащенно и капельки пота появляются на лбу. На подрагивающий коленках приходиться пробираться вперед по бетонной лестнице, переступая горы мусора, что разбросаны здесь повсюду. Иногда в конце коридора промелькивает чей-то силуэт, пару человек спит прямо на лестничной клетке, от них исходит соответствующий запах грязи, пота и мочи, но даже в голову не приходит позвать их на помощь, потому что они скорее помогут Кириллу, чем мне. Да и каждый раз, встречая очередного бомжа, чувствую, как лезвие сильнее впивается в спину, как бы предупреждая, не делать глупостей.

— Ну, вот мы и на месте, — говорит Кирилл, отталкивая меня к краю крыши, одновременно перекрывая выход. — Теперь можно и поговорить. У меня к тебе только один вопрос: ты счастлива?

— Издеваешься? Я в ужасе! Ты притащил меня сюда в середине рабочего дня, хрен знает зачем, и спрашиваешь, счастлива ли я?! Конечно нет!

Так спокойно. У него явно не все в порядке с головой. Надо его успокоить, а не раздражать сильнее. Но я даже не знаю, что сказать, чтобы ему стало легче.

— Что, твой начальник не делает тебя счастливой? Не ври! Я видел, как сладко ты улыбалась, когда он рядом. Уже переехала к нему. Быстро вы. Но именно этого я и ждал.

Он следил за нами? С каких пор? С самого начала? Так, то чувство, будто за мной наблюдают, не было ошибочным?! Мне все казалось, что я накручиваю себя, поэтому старалась не обращать внимание, как волосы на затылке встают дыбом от чужого взгляда, и игнорировала шаги за спиной, хоть иногда было действительно страшно. Успокаивала себя тем, что со мной такого точно не может происходить, ведь это всего лишь я. Как опрометчиво и глупо с моей стороны.

— Что я стану счастливой? — Делаю предположение, но на его лице появляется разочарованная ухмылка, он начинает злиться из-за того, что я не понимаю его.

— Что ты забудешь о той ночи… — Говорит с нажимом, — забудешь о смерти моей семьи. Станешь жить нормальной жизнью… — Подходит все ближе, отстраняя к краю крыши. — Тебе понадобилось гораздо меньше времени, чем я предполагал. Думал, невинные жизни, что были отняты, будут иметь для тебя большее значение. Но спустя какие-то три месяца, ты совсем забыла о них, и живешь, будто ничего не было.

— Это не так! Я помню о них. Каждый день. Я вижу их в своих снах. Я чувствую их боль. Я не забыла их, просто пытаюсь жить дальше.

— Ты не должна жить дальше, не имеешь на это право! Мои жена и сын. Вот кто заслужил прожить полную жизнь, но не ты. Из-за тебя и твоих друзей я лишился их. Как жаль, что расквитаться я могу только с тобой. Хотелось бы собственными руками придушить этих тварей, но в моих руках только ты, значит, ты получишь за всех.