Начало

Вот оно! Татьяна Викторовна глубоко вздохнула и скинула капюшон. И… никто не обратил на нее внимания. Она растерянно повернулась к Лу-Тану. Лукаво улыбаясь, тот взял ее за руку и повел вглубь зала — к кусочку пола, не занятому конечностями, щупальцами или совсем уж бесформенными субстанциями, которых здесь присутствовало несколько.

— Технология та же, что и в Лазарете, — пояснил он, соорудив на глазах изумившейся Татьяны любимую уродливую «козетку». — Попробуйте!

Татьяна сосредоточилась. Пол под ногами вздулся, заставив ее отпрыгнуть, потянулся вверх, вырастил высоченные арки ножек, оранжевое сидение, короткую спинку. Перед ней стоял барный стул.

— Гм, — глубокомысленно заметил Лу-Тан.

Татьяна поднапряглась и ножки укоротила, чтобы оказаться на одном уровне со спутником. Села, оглядываясь, повторяя про себя узнанные расы и принятые приветствия. К ее удивлению здесь почти не было юмбаи. Несколько столиков было занято проангелами. Одна группа сидела в углу у входа. Проангелы, низко склонив друг к другу кучерявые головы, жестикулировали и руками и крыльями, едва не задевая соседей. Четверо сатианетов косились на них не неприязненно, но раздраженно. Перед ними в высоких прозрачных кубках дымилась янтарная жидкость. Сатианеты водили над ней черепахоподобными неподвижными лицами, их желтые глаза перенимали янтарный блеск и посверкивали в полумраке, отчего Татьяне Викторовне становилось жутковато. Еще по прибытии в Лазарет она решила не поддаваться ксенофобии и твердо придерживалась этого правила. Но сатианеты ей не нравились. Не нравились их прямые фигуры, негнущиеся ноги, мощные руки. Не нравились желтые высокомерные глаза на неподвижной части лица. Пугали тяжелые челюсти, которые во время разговора двигались медленно, словно жвалы чудовищного богомола, перетирающего очередную жертву.

Она поморщилась и отвела взгляд. Полупрозрачные, медузоподобные д'хокки — обитатели планетарной системы одной из звезд далеко ускакавшего Пегаса, устроились поодиночке в разных местах зала. Их хоботки были опущены в широкие плошки, голубая жидкость высасывалась мерными движениям, яркими порциями падала во внутреннее вместилище и там переливалась перламутром. Это было бы красиво, если бы Татьяна не изучала их физиологию — они питались живыми существами, неким подобием полуразумного планктона, который внутри себя расчленяли на физиологическую и энергетическую составляющую. Физиологическая шла на замену собственных стареющих клеток, энергетическая — на поддержку теплообмена и мозговой деятельности. В принципе, д'хокки могли бы усвоить таким образом любое живое существо… превращенное предварительно в кашицу. Татьяне не хотелось думать, что люди делают так же. Однако думалось.

В дальнем, самом темном углу зала, за круглым низким столом, больше похожим на пуф, расположились неопознанные ею существа: низкорослые, укутанные в бесформенные куски ткани, полностью скрывающей головы. Из-под нижнего края одеяний выглядывали пряди черных то ли волос, то ли игл, стелящихся по полу. Посетители, шедшие мимо, старались не приближаться к странной группе.

Лу-Тан тронул ее запястье теплыми пальцами — он всегда так делал, желая привлечь внимание. Она отвлеклась от наблюдения за посетителями и обнаружила стоящего перед собой молодого юмбаи с печальными, как у сенбернара, глазами. Тот протягивал каменную на вид табличку — гладкую и матовую.

— Что я должна сделать? — тихо спросила Татьяна у «моржа».

— Положите руку на анализатор.

— И что будет?

— Он определит, какую пищу вы можете принимать без вреда для здоровья.

Татьяна несмело протянула руку. Анализатор был приятным на ощупь, чем-то напоминая каучук. Неожиданно он резко нагрелся, ладонь кольнуло, и юмбаи отдернул аппарат от ее руки. Тот померцал в полумраке блуждающими огнями и вдруг засиял, выдав на поверхность несколько десятков наименований, очень мелко написанных межгалактическим кодом. Рисок, помечавших каждую надпись, было четыре — зеленая, желтая, оранжевая и красная — так же, как и на шкале у входа. В голове у Татьяны Викторовны забрезжила смутная догадка.

— Это степень токсичности еды для организма проверяемого? — спросила она, и Лу-Тан довольно заворчал.

— Зеленый — подходит, желтый — не очень… — продолжала Татьяна, — оранжевый — нехорошо, красный — опасно, так?

Юмбаи без смущения разглядывал ее. Кажется, он был единственным на всей станции, кто проявил к ней хоть какой-то интерес.

Лу-Тан отрицательно покачал головой.

— Земная логика. Вспомните, что я говорил вам про красные кресты?

— Цвет жизни! Ну конечно! Тогда логика обратная. Все зеленое для меня страшный яд!

— Так. Еще одно следует учесть — подобных заведений во вселенной много. Но далеко не все имеют право торговать позициями зеленого значения, одинаково крайними для нескольких рас. Нам, можно сказать, повезло.

Лу-Тан тронул длинным пальцем одну из оранжевых кнопок и кивнул юмбаи. Тот с готовностью протянул анализатор Татьяне.

— Выбирайте, Танни. Не советую пока экспериментировать ни с оранжевым, ни с желтым…

— А как же вы? — удивилась она.